– Я собираюсь снова жениться, мама.
– Я должна аплодировать или плакать? – Зоя засмеялась. – Как ты думаешь, эта женщина понравится мне больше, чем предыдущая?
Он спокойно, с достоинством посмотрел на нее.
– Она юрист… Между прочим, она собирается работать с Полом Келли. Она живет в Вашингтоне и работает в администрации Кеннеди. Она забавная и остроумная, вот только готовит ужасно, – Николай засмеялся, – но я от нее без ума. А вообще-то, – он снова смутился, – я надеялся, что ты сегодня вечером поужинаешь с нами, если ты не слишком устала. – Уже больше года то Николай, то его избранница попеременно ездили из Нью-Йорка в Вашингтон и обратно.
Зоя серьезно посмотрела на него, надеясь, что на этот раз сын сделал более разумный выбор.
– Я вообще-то собиралась сегодня подольше поработать в универмаге… но меня можно и переубедить.
Они оба засмеялись, и он подвез ее домой, после чего поехал к себе, где его уже ждала Джулия; когда он сообщил ей, что пригласил мать поужинать с ними, она с ужасом посмотрела на него.
– О нет! Что, если она возненавидит меня? Посмотри на это платье! Я не захватила с собой из Вашингтона ничего приличного!
– Ты выглядишь великолепно! Она не обратит внимания.
– Как бы не так! – Джулия видела фотографии Зои, та всегда выглядела безукоризненно, одевалась по последней моде.
В тот вечер Зоя внимательно оглядела невесту сына, когда они пришли ужинать в «La Cote Basque»[14].
Это был ее любимый ресторан, находившийся близко от универмага. Николай абсолютно точно нарисовал портрет Джулии: забавная, остроумная, немного восторженная, энергичная, увлеченная своей работой, – впрочем, ей было не чуждо и все остальное. Она была на десять лет моложе Николая, и Зоя чувствовала, что она станет ему хорошей женой. Джулия так понравилась Зое, что в тот же вечер после ресторана она приняла важное решение – подарить им в качестве свадебного подарка царское пасхальное яйцо. Настало время передать его своим детям.
После ужина она не спеша вернулась в универмаг и, открыв дверь собственным ключом, пошла по пустынным залам. Ночной сторож не удивился, увидев свет в ее кабинете. Она часто заходила поздно вечером проверить, все ли в порядке, взять какую-нибудь работу.
А по пути домой она подумала, как будет хорошо, когда Мэтью начнет работать вместе с ней. Она по- прежнему души в нем не чаяла – и это был ребенок, которого она боялась рожать, считая себя слишком старой.
Саймон и тут оказался прав: Мэтью до сих пор поддерживал в ней молодость; даже теперь, в шестьдесят два года, она шла быстрой уверенной походкой; она шла домой к Марине, которая с нетерпением ждала свою горячо любимую бабушку.
Зоя вернулась домой в полночь и услышала из спальни голос внучки:
– Это ты, бабушка?
– Я, любимая. – Она вошла в комнату внучки, сняла шляпку, которую надела, идя ужинать с Николаем и Джулией, и улыбнулась девочке, так похожей на нее.
Ее рыжие волосы были теперь такими же длинными, как и у Зои; только Зоины поседели, а Маринины каскадом рассыпались по ночной рубашке.
– Угадай, что случилось! Меня пригласили танцевать в Центре Линкольна!
– Вот это удача! Как же это произошло? – Зоя присела на край постели и стала слушать Маринин восторженный рассказ. Марина жила только балетом, но теперь уже никто не стал бы отрицать, что бабушка не зря гордится внучкой: у девочки и впрямь был огромный талант. – И когда это будет?
Марина успела уже перечислить имена всех исполнителей, хореографа, режиссера, пересказать их биографии, поэтому для нее вопрос «когда» был не так уж важен.
– Через полтора месяца! Представляешь? Я не успею подготовиться!
– Успеешь.
Последние годы балет немного мешал ее учебе в школе, но для Марины это было неважно, и Зоя часто задумывалась: а вдруг на этот раз музы будут благосклонны и Марина станет когда-нибудь великой балериной? Она уже неоднократно рассказывала ей о том, что в юности танцевала в труппе русского балета Дягилева, причем однажды даже с Нижинским; как-то рассказала она внучке и о варьете Фитцхью. Марина любила эту историю: она придавала ее респектабельной бабушке некоторую экстравагантность.
А спустя полтора месяца выступление прошло прекрасно. Впервые о Марине написали в газетах. В шестнадцать лет она нашла свое место в жизни. Марина стала настоящей балериной.
Глава 51
Первый ребенок Николая, девочка, родился в 1963 году – тогда застрелили Джона Кеннеди, и тогда же Мэтью начал работать в «Графине Зое». Зоя была тронута до глубины души, когда Николай и Джулия назвали свою дочь Зои – американским вариантом ее собственного имени, которое ей, по правде говоря, нравилось намного больше.
В семнадцать лет Марина уже танцевала вовсю. Она взяла русскую фамилию бабушки и теперь была известна как Марина Юсупова. Она много работала, разъезжала по всей стране. Николай считал, что после окончания школы ей надо поступить в университет, но Зоя с ним не соглашалась.
– Не всем это дано, Николай. Она уже нашла свое место в жизни. Теперь, когда ты сам стал отцом, не будь таким требовательным. – Зоя всегда поддерживала новые начинания, она любила жизнь, никогда не была занудой.
