Уннаталь Хебаз ожидала его в приемной. — Он подозревает Теола.
— Знаю.
— Почему?
Брюс покачал головой.
— Вам лучше предупредить брата.
— Благодарю за заботу, Преда.
Она улыбнулась, но грустной вышла эта улыбка. — Признаю, что неравнодушна к Теолу.
— Я и не знал.
— Ему нужны охранники.
— Они у него уже есть, Преда. Шаванкраты.
Она вздернула брови: — Тройняшки? — И снова нахмурилась. — Если подумать, я давно их не вижу. Похоже, вы опередили Геруна Эберикта, и он подумал, что вам известно больше, чем вы открыли королю.
— Я тревожусь не об Эберикте, Преда.
— Ах, ясно. Прикажете братьям — стражникам удвоить бдительность, хотя не думаю, что такое возможно.
— Согласен, Преда.
Она молча смотрела на него. — Хотела бы я видеть вас на поле боя, Брюс.
— Спасибо за доверие, Преда. Да будет с вами Странник.
— Предпочла бы Цеду, — бросила она. — Извините. Я знаю, он был вашим другом.
— Им и остается.
Она кивнула и ушла. Стук сапог разнесся по коридорам.
Брюс поглядел вслед.
Глава 21
Предатель встал в тени Пустого Трона. Вот почему он пуст.
Разброс Плиток,
Цеда Паруду Эрридикт
Толпа беженцев вытеснила их с тракта; но Серен Педак знала все старые пути, вьющиеся по округе — маршруты пастухов, дороги к карьерам и лесосекам, тропки контрабандистов. Они огибали большой известняковый карьер в четырех лигах к северу от Броуса. Солнце опускалось в ветви деревьев справа от них.
Аквитор обнаружила, что скачет рядом с магом, Корло. — Я удивляюсь вашему волшебству, — сказала она. — Я никогда не слышала о магии, крадущей волю жертвы, проникающей в ее разум.
— Не удивительно, — буркнул маг. — На ваших задворках вся магия груба и сыра. Никакой тонкости, никакого очищения сил. В вашей земле большинство дверей закрытые. Сомневаюсь, были ли за последние десять тысяч лет улучшения в искусстве волшебства.
— Спасибо за восхищение, Корло. Может быть, ты решишься разъяснить кое-что мне, туземке невежественной?
Он вздохнул. — С чего начать?
— Манипулирование разумом.
— Мокра. Это название садка.
— Ладно, я ошиблась. Пойдем глубже. Что есть «садок»?
— Ну, подружка, на это нелегко ответить. Это путь магии. Правящие сущим силы имеют определенные аспекты. То есть…
— Аспекты. Так же, как наделены аспектами Оплоты?
— Оплоты. — Маг качал головой. — Сидим в фургоне с квадратными колесами и толкуем друг дружке об удобстве езды. Вот что такое Оплоты, аквитор. Они созданы в давно ушедшем мире, в мире, где силы были грубее, вольнее, смешаннее. Садки… ну, это колеса без углов.
— Не очень помогает, Корло.
Маг почесал подбородок. — Проклятые мухи. Ладно. Пути определенной магии. Силы подобные и не подобные. Правильно? Ясно, что разные силы воюют, а подобные соединяются. Как вода в реке — все струи текут в одном направлении. Конечно, есть водовороты, заводи и прочее, но все равно все стекает вниз. Об этих водоворотах поговорим позже. Итак, садки есть реки, только что ты не можешь их видеть. Течение незримо, и ты видишь только следствия. Посмотри на толпу на площади — разумы отдельных людей сливаются в один. Мятежи, публичные казни или битвы — все это намеки на Мокра, это то, что все могут заметить. Но маг, нашедший путь в садок Мокра, может идти глубже, в толщу воды. Как бы говоря, он может броситься в воду и поплыть по течению. Найти водоворот и выйти в другом месте, не в том, в котором вошел.
— Говоря «путь», ты имеешь в виду физический смысл.
— Лишь когда мы решили использовать его в таком качестве. Мокра — не лучший пример: его водовороты по большей части ведут в никуда. Возьмем Меанас, другой садок. Он связан с тенями и иллюзиями, он дитя Тюра, пути Света. Отделен, но связан. Открой врата в Меанас и сможешь странствовать среди теней. Невидимой и быстрой как мысль… или почти. А иллюзии — ну, это показывает его родство с Мокра. Все это пути манипулирования умом, или, по меньшей мере, его восприятием — хитрое смешение света, тьмы и теней.
— Тисте Эдур используют этот Меанас?
— Гм, нет. Не совсем. Их садок обычно недоступен людям. Куральд Эмурланн. Это тень, Тень скорее как Оплот, чем как садок. К тому же Куральд Эмурланн разрушен. Разбит на части. Тисте Эдур владеют одним фрагментом, и всё.
— Ладно. Мокра, Тюр и Меанас. Есть и еще?
— О, множество. Рашан, Рюз, Теннес, Худ…
— Худ. Вы им бранитесь, не так ли?
— Да, это садок Смерти. И это имя самого бога смерти. Но это уже иной аспект садков. Они могут быть целыми королевствами, мирами — пройди в них и окажешься в мире с десятью лунами и созвездиями, которых ты никогда прежде не видела. Местах с двумя солнцами. Или местах, переполненных духами покойников — хотя, пройдя во врата Королевства Худа, ты не вернешься назад. Ну, не должна вернуться. Как бы то ни было, маг находит садок в соответствии с его или ее натурой, по природному сродству. Посредством упорного учения и дисциплины ты можешь выявить пути использования таящихся в нем сил. Конечно, некоторые рождены с талантом, что значит — им не приходиться работать так тяжко.
— Итак, ты входишь в этот Мокра, и он приводит тебя в мозги других людей.
— Вроде того. Я использую их склонности. Делаю воду похожей на облака или наполняю ее страшными тенями. А тело жертвы делает все остальное.
— Тело? Что это значит?
— Представь, что ведешь двух коров на бойню. Одну ты убиваешь сразу, так что она не знает даже, что случилось. А другую ты тащишь по дороге, окруженной запахами смерти, криками умирающих животных. Наконец корова, как она не глупа, понимает, что к чему. Она исполняется ужаса. И тогда ты ее убиваешь. Отрежь кусок от каждой туши — они будут иметь одинаковый вкус?
— Ни малейшего понятия.
— Не будут. Потому что тело испуганной коровы наполнено горькими флюидами. Это делает страх. Горькие, вредоносные флюиды. Само мясо становится негодное в пищу. Я имею в виду: ты играешь с разумом, наполняешь его незримыми страхами, необоснованными подозрениями — и кровь становится порченая, эта порча усиливает страх, превращает подозрение в уверенность.
