любила запах табачного дыма, впрочем, как и ее сестра.
Удостоверившись, что все в порядке, она отправилась к отцу в библиотеку.
– Как ты себя чувствуешь сегодня? Ужасно жарко, верно?
– Не жалуюсь, – покачал головой Эдвард, с гордостью оглядывая дочь.
Какая она молодец! Он часто говаривал, что, не будь Оливии, в доме царил бы вечный беспорядок. Недаром он шутил, что опасается, как бы один из Рокфеллеров не женился на Оливии, с тем чтобы было кому управлять Кайкьюитом. Он не раз бывал в великолепном доме, построенном Джоном Д. Рокфеллером и снабженном всеми возможными современными удобствами, включая телефоны, центральное отопление и генератор в гараже, и не уставал повторять, что по сравнению с этим дворцом его особняк выглядит настоящей сельской лачугой. Это, конечно, было не совсем так, но жилище Рокфеллеров явно выделялось среди всех поместий небывалой роскошью.
– Жара полезна для моих старых косточек, – заметил отец, раскуривая сигару. – Кстати, где твоя сестра?
Оливию всегда так легко найти в одной из комнат, где она составляет длинные списки, пишет приглашения и указания слугам, расставляет цветы… Виктория же вечно где-то пропадает!
– Кажется, отправилась к Асторам, поиграть в теннис, – уклончиво заметила Оливия, не имея ни малейшего представления о том, куда делась сестра.
– Неужели? А по-моему, Асторы уехали на лето в Мэн.
Как, впрочем, и большинство соседей. Раньше Хендерсоны тоже следовали примеру соседей, но теперь Эдвард отказывался покидать Кротон даже в самое пекло.
– Прости, отец, – смущенно пробормотала Оливия, краснея до кончиков волос. – Я думала, они вернулись из Бэл-Харбор.
– Разумеется, дорогая, – усмехнулся отец. – Одному Богу известно, куда подевалась Виктория и что у нее на уме.
Однако оба знали, что проделки и выходки девушки дос83таточно безобидны. Просто Виктория – натура живая, энергичная и независимая, совсем как ее покойная мать, и Хендерсон всегда подозревал, что она достаточно эксцентрична. Но пока это не проявлялось слишком откровенно, Эдвард вполне мог выносить чрезмерную резвость дочери. Кроме того, она пока не натворила особых бед, и самое худшее, на что была способна, – свалиться с дерева, получить солнечный удар, прошагав по жаре несколько миль до ближайшего поместья, и заплыть слишком далеко. Развлечения здесь были достаточно скромными. До сих пор у Виктории не было романтических увлечений и пылких поклонников, хотя несколько молодых представителей семейств Рокфеллеров и Ван Кортлендтов проявляли явный интерес к юной красавице. Но все было в рамках приличия, и даже отец понимал, что Виктория была скорее интеллектуалкой, чем пылкой, страстной особой.
– Я поищу ее, как только будет время, – пообещала Оливия, хотя на самом деле ни она, ни отец не встревожились по-настоящему.
Поваренок втащил поднос, и она показала мальчику, куда его поставить.
– Нам понадобится еще стакан, дорогая, – обратился к ней отец, закуривая сигару, и поблагодарил парнишку, имени которого никогда не мог запомнить.
Оливия, однако, знала имена, родственников и семьи всех слуг, их достоинства и недостатки, и даже проступки, когда-либо ими совершенные. Она была истинной хозяйкой Хендерсон-Мэнор, и, возможно, гораздо лучшей, чем стала бы ее мать. А Виктория характером пошла в Элизабет.
– Разве Джон приедет не один? – удивилась она. Поверенный брал с собой кого-то лишь в тех случаях, когда на заводах не все шло гладко, а она ни о чем подобном не слышала. Обычно отец ничего не скрывал от дочерей, ведь в конце концов все останется им, хотя девочки наверняка предпочтут продать заводы, если только мужья не выразят желания заняться делами, что Эдвард считал маловероятным.
– К сожалению, дорогая, – вздохнул отец. – Боюсь, я слишком зажился на этом свете. Похоронил двух жен, сына, своего доктора, большинство друзей, а вот теперь Джон Уотсон заявляет, что подумывает удалиться от дел. Собирается привезти человека, недавно ставшего партнером в его фирме, о котором он весьма высокого мнения.
– Но Джон не настолько стар, – забеспокоилась Оливия. – Как и ты. И чтобы я не слышала подобных разговоров!
– Я дряхлая развалина. Ты понятия не имеешь, каково это, когда люди, окружающие тебя, исчезают один за другим, – мрачно пробормотал Эдвард, с отвращением думая о предстоящей встрече с новым поверенным, которого он видеть не желал.
– Уверена, что Джон не собирается никуда уходить, – ободряюще проговорила девушка и, налив отцу в стакан немного хереса, подала тарелку с имбирным печеньем. Эдвард зажмурился от удовольствия.
– Возможно, ты права, и Джон останется, особенно после того как попробует печенье. Должен сказать, Оливия, ты творишь настоящие чудеса на кухне.
– Спасибо!
Наклонившись, она поцеловала отца, и тот ответил восхищенным взглядом. Несмотря на жару, она даже не раскраснелась и ухитрялась при этом выглядеть идеально.
Взяв печенье, девушка уселась рядом с отцом.
– Так кто же этот новый партнер? – полюбопытствовала она. Странно, что Джон, который на два года моложе отца и всегда казался крепким и сильным, готовит себе замену. Но возможно, лучше раньше, чем позже? – Ты уже знаком с ним?
– Нет, дорогая. Джон утверждает, что он очень способный малый и улаживал какие-то дела с недвижимостью Асторов. Пришел к Джону с прекрасными рекомендациями из солидной фирмы.
– Но почему он переменил место? – полюбопытствовала Оливия. Они с сестрой любили расспрашивать об отцовских делах, только Виктория была куда несдержаннее в своих мнениях. Все трое они обсуждали политику или бизнес, и делали это с большим удовольствием. Эдвард любил говорить с дочерьми на столь
