Впервые пожертвовав работой, Хилари удалось даже высвободить себе вторую половину дня, и они пошли в парк, а потом в «Плаза» пить чай.
Глядя на то, как девочки уплетают французское печенье, Хилари и Александра рассуждали о том, что, если бы их родители не умерли, они так и жили бы в комфорте на Саттон-Плейс, а их отец, актер первой величины, наверняка тоже водил бы их полдничать в «Плаза».
– Мы никогда не узнаем, как все бы сложилось, правда, Акси? Но ведь и то, что есть сейчас, неплохо, – улыбнулась Хилари.
Из «Плаза» они пешком пошли в гостиницу, где вечером все вместе поужинали. К себе в квартиру Хилари вернулась усталая, она не привыкла к общению с детьми, и хотя племянницы ее были прелестны, усталость после общения с ними была не меньше, чем после дня работы в офисе.
Открывая дверь, она услышала телефонный звонок.
К ее удивлению, это оказался Джон Чепмен. Час назад ему звонила Меган и сообщила, что Артур тихо скончался во сне и похороны состоятся через два дня в Коннектикуте.
Меган в связи с этим продлила свое пребывание там.
– Я подумал, что надо тебя поставить в известность. Я могу отвезти тебя на похороны.
Хилари подумала и покачала головой:
– Нет, Джон. Я думаю, что мне не стоит туда ехать.
– Ты все еще сердишься на него?
– Может, и нет. Не знаю. В любом случае это теперь прошлое. Просто я не считаю нужным там присутствовать.
Джон оценил ее честность, он был рад, что представилась возможность позвонить ей, пусть даже по такому печальному поводу.
– Как прошел уик-энд?
– Он был самым счастливым в моей жизни. Необыкновенным. А сегодня я всю вторую половину дня провела с моими племянницами. Девочки прелестны, и Александра тоже. И Меган. – Смущенно Хилари добавила:
– Спасибо тебе, Джон, за все, что ты сделал, чтобы мы снова встретились.
Она была гораздо более благодарна ему, чем Артуру.
– Мистер Паттерсон сделал это возможным. Я всего лишь вас разыскал, – ответил Джон, мысленно добавив про себя: «Еще я думал о тебе днем и ночью, волновался за тебя и твоих сестер, не спал по ночам». – Я хотел спросить… хотел спросить, не сходишь ли ты со мной как-нибудь на ленч? Скажем, позже, на этой неделе, после того, как я вернусь из Коннектикута?
Он вдруг ощутил робость, словно был пятнадцатилетним подростком. Его самого это рассмешило.
– Может, это глупо звучит, но я по тебе скучаю. Джон замолчал. Его слова тронули Хилари. Ее душа вдруг откликнулась на нежность, боль и переживания других людей. Она чувствовала в Джоне силу и теплоту, и это всколыхнуло в ней целую волну новых чувств.
Уик-энд подарил ей нечто, чего она не знала на протяжении тридцати лет, – любовь. Под ее живительным влиянием Хилари расцвела, словно долго лишенный солнечного света цветок.
– Я очень за тебя переживал.
Джону легче было признаться ей в этом по телефону, чем сказать лично.
– Почему? – В ее голосе зазвучало удивление. – Ты же меня даже не знал?
– Знал. В некотором смысле. Я знал тебя лучше, чем многие родители знают своих собственных детей. – Он убеждал себя, что это безумство – говорить ей такие вещи, но почему-то не мог остановиться. – Ты, наверное, думаешь, что я спятил.
– Вроде того, – рассмеялась она. – Но спятил в хорошем смысле. Похоже, что ты слишком близко к сердцу принимаешь свою работу.
– Не всегда. Но на этот раз действительно. Когда можно пригласить тебя на ленч? – Он решил действовать. – Как насчет четверга?
Хилари улыбнулась:
– Отлично.
«Что бы ни было, – подумала она, – я все отменю, может, даже встречу с Александрой», а вслух добавила:
– Где мой кабинет, ты знаешь. Оба рассмеялись.
– Я за тобой зайду в четверть первого. А если немного опоздаю, не волнуйся. Иногда мне бывает сложно вырваться с работы.
Но Хилари, в отличие от Саши, хорошо это понимала. Она часто сама сталкивалась с такой же проблемой.
– Не беспокойся, будем считать удачей, если я не застряну на каком-нибудь совещании. Я постараюсь к двенадцати освободиться, чего бы мне это ни стоило.
Хилари рассмеялась.
Попрощавшись, Джон с улыбкой положил трубку. Два дня, отделявшие его от встречи с Хилари, казались ему вечностью.
