Отойдя от остальных, они пошли к входу. Ганат тихо сказала: — Ганоэс Паран, ты подозреваешь то же, что и я.
— Да.
— Карполан Демесанд не дурак. Он скоро поймет.
— Да.
— Так что нужно действовать быстро.
— Согласен.
Встав у лаза, Ганат сделала жест. Тусклый синеватый свет медленно разгорался в хижине.
Они ступили через порог.
Один зал, без перегородок. Пол глиняный, утоптанный множеством ног. Центр занимает широкий пень, его корни выступают из земли, словно дерево росло на скале, посылая свои щупальца во все стороны. В середине этого алтаря выдолблено корытце, заполненное черной, сухой кровью. К корням привязаны два женских трупа, раздувшиеся от газов, а потом сгнившие. Плоть будто поплыла, размякла до состояния желе, там и тут торчат кости. Вокруг лежат кучи мертвых червяков.
— Седара Орр, — предположил Паран, — и Дарпарет Вейд.
— Это кажется разумным допущением. Учитывая, что колдунья трайгаллов была умелой, ее, должно быть, сначала ранили.
— Да, тот фургон превратили в кашу.
— Точно. Мы увидели все, что нужно, Ганоэс Паран?
— Кровавый ритуал — ублажение Старших. Полагаю, Дераготы подошли очень близко.
— Да. Это значит, что у тебя будет мало времени, когда ты освободишь их.
— Надеюсь, Карполан поможет. — Он бросил на Джагуту быстрый взгляд: — Ганат, ты сможешь помочь в случае… особой срочности?
— Может быть. Как тебе известно, я недовольна твоими планами. Но перспектива быть порванной на куски Псами Тьмы меня удовлетворяет еще меньше.
— Разделяю твое мнение. Отлично. Итак, если я попрошу помощи, ты будешь знать, что сделать?
— Да.
Паран отвернулся. — Возможно, это звучит странно, — сказал он, — но я почему-то все меньше тревожусь за судьбы здешних культистов.
— Да, это странно. Ваш род поклоняется страху и от страха. Здесь ты освободишь пять ликов страха. Так что пусть бедняги пострадают.
— Если бы они не желали привлечь внимание богов, они не разливали бы тут кровь.
— Кто-то среди них искал выгод, силы от их явления. Верховный жрец, шаман…
— Ну, если Верховного жреца не убьют Псы, это сделают их поклонники.
— Суровый урок, Ганоэс Паран.
— Скажи это мертвым женщинам.
Джагута промолчала.
Они вышли из храма, и свет погас за ними.
Паран увидел взгляд купца, напряженный, полный ужасного предчувствия, и кивнул. Мастер — трайгалл отвернул лицо. Он и так был утомлен, а сейчас, казалось, его силы десятикратно уменьшились.
Подошел Еж: — Это могли быть дольщики…
— Нет, — ответила Ганат. — Две женщины в роскошных одеяниях. Можно заключить, что дольщики встретили свой рок где-то в ином месте.
Паран сказал Ежу: — Теперь твоя работа, сапер. Призывание Дераготов — но сначала подумай, они близко, нужно время…
— Побегу как дерьмо из Худовой задницы. Ясно. — Еж показал мешок. — Если хотите спросить, где я все это прятал, не трудитесь. Здесь, в этом месте. Детали не важны. — Он ухмыльнулся. — Некоторые мечтали взять в последний путь золото. А я всегда предпочитал морантские припасы. Ведь никогда не угадаешь, что ждет на той стороне. Так что нужно сохранить возможность взорвать всё к чертям!
— Мудрый совет. Припасы здесь сработают?
— Не сомневайтесь, капитан. Смерть когда-то назвала это своим домом.
Паран посмотрел на статую. — Ты намерен взорвать их.
— Да.
— Рассчитанная отсрочка взрыва.
— Да.
— Да вот только у тебя пять зарядов, и до последней статуи двести или триста шагов.
— Да. Это будет трудно — нет, назовем это вызовом. Вот Скрип был в этом искуснее. Но скажите, капитан — вы уверены, что Дераготы не станут просто околачиваться поблизости?
— Абсолютно. Они вернутся в родной мир — разве это не пытались сделать двое первых?
— Да. Но у них есть тени. Может, эти решат сперва поохотиться за ними.
Паран нахмурился: — Я не подумал. Да… В Королевство Теней.
— Если Гончие Тени сейчас там.
'Проклятие'. — Ладно, ставь заряды, сапер. Но не начинай отсчет.
— Сделаем.
Паран поглядел в спину Ежа. Вытащил Колоду Драконов. Помедлил, глянул на Ганат, потом на Карполана. Они увидели, что у него в руках. Трайгалл явно побледнел и поспешил скрыться в карете. Спустя миг Ганат, бросив на капитана загадочный взор, последовала за магом.
Паран позволил себе тихо улыбнуться. 'Да, зачем показываться тому, кого я вызову?' Присев на корточки, он разложил карты на настиле из прутьев. Поднял одну, отложил в сторону. 'Высокий Дом Тени — кто тут главный, клятая Колода, я или ты?'
— Амманас, — промурлыкал он, — я требую твоего внимания.
Темное изображение Дома осталось безжизненным. Лакированная деревяшка.
— Ну ладно. Скажу иначе. Темный Трон, поговори со мной здесь и сейчас, или все, что ты задумал и сделал, окажется буквально порванным в клочки.
Дом еще сильнее затемнился, замерцал, и явилось что-то вроде смутной фигуры на черном троне. Голос прошипел: — Лучше бы это оказалось важным. Я занят и, к тому же, сама идея Владыки Колоды Драконов меня раздражает. Давай.
— Дераготы сейчас будут освобождены, Темный Трон.
Явное оживление. — Какой тупоголовый идиот это сделает?
— Боюсь, все уже решено…
— ТЫ!
— Слушай, у меня есть причины, и они находятся в Семиградье.
— Ох. — Фигура откинулась на спинку трона. — Причины. Да, да. Умно. Но все же непроходимо глупо.
— Темный Трон, — продолжил Паран, — те две Гончих, убитых Рейком. Взятых Драгнипуром.
— И что с ними?
— Я не уверен, что именно ты знаешь, но я освободил их из меча. — Он ожидал нового взрыва показного гнева. Ничего. — Ага, уже знаешь. Хорошо. Да, я открыл, куда они ушли… сюда, где соединились со своими подобиями. Потом их освободили — нет, не я. Недавно я узнал, что их уже успели убить. И к лучшему.
Темный Трон поднял длиннопалую руку, и она заполнила почти всю карту. Затем сжал пальцы в кулак. — Давай-ка поглядим, — забурчал он, — хорошо ли я понял. — Один палец распрямился: — Безымянные идиоты освободили Деджима Небрала. Почему? Потому что идиоты. Они попали в ловушку собственной лжи, и потому им пришлось избавиться от слуги, исполнявшего их же приказ, но слишком рьяно! — Голос Амманаса все повышался. Над кулаком показался второй палец. — Затем ты, Владыка Идиотов, решил освободить Дераготов, чтобы избавиться от Небрала. Но погоди! Еще краше! — Третий палец. — Некто ДРУГОЙ, особо буйный бродяга по Семиградью убил двух Дераготов, и этот буйный все еще
