Прошлявшись по городу целый день и прикупив себе некоторые полезные мелочи, уже к вечеру я вышел на площадь. В дальнем ее конце возвышался храм.
Как я уже успел осторожно выяснить у окружающих, религия тут в основном копировала нашу. Отличия были весьма незначительны. Так что при известном навыке можно было бы спокойно разговаривать с местными попами. Только вовремя одергивать себя, дабы не ляпнуть что-нибудь и вовсе несусветное. Кстати говоря, местные попы пользовались тут немаленьким уважением. Были случаи, когда они и в судопроизводство вмешивались! Что самое удивительное – с успехом! Хотя… что мне про них известно? Именно этот пробел в своих знаниях я и собирался сейчас заполнить.
Видимо, я попал в интервал между службами, храм был пуст. Только редкие огоньки свечей разгоняли полумрак. Поплотнее закутавшись в плащ и опустив на лицо капюшон (не очень-то мне хотелось светить свой внешний вид и морду), я подошел к алтарю. Тишина, только свечки тихонько потрескивали.
– Ты кого-то ищешь, сын мой?
Я обернулся. Почти неразличимый на фоне темной стены, стоял человек в темной сутане. Надвинутый на лицо капюшон оставлял хорошо видимой только нижнюю часть лица.
– Да, святой отец.
– Ты хочешь исповедаться?
– Пока нет. Не думаю, что я совершил настолько много грехов, чтобы каяться в них сейчас.
– Никогда не рано покаяться, сын мой. Вот опоздать с этим ты можешь.
– Возможно, святой отец. Но в данный момент меня волнует другое.
– Спрашивай, сын мой. Я постараюсь тебе ответить.
– На любой вопрос?
– Не следует недооценивать знания церкви. В трудном случае Господь подскажет мне ответ.
– Ну, будем надеяться, что суфлер из него неплохой.
Левой рукой вытащив из ножен Рунный клинок, я повернул его так, чтобы свет свечей падал на его поверхность.
– Что вы можете сказать об этом, святой отец?
– Ты позволишь мне это рассмотреть получше? – протянул руку к клинку монах.
– Поосторожнее, святой отец! Не дай бог вы об него порежетесь!
– Я не всегда был священником и знаю, как правильно брать в руки меч.
Он осторожно взял у меня из руки клинок и поднес его к глазам. Повертел, зачем-то покачал в руке. И протянул мне его назад.
– Это… твой клинок?
– Если вы думаете, что я его где-то нашел, то это не совсем так. Он действительно попал мне в руки случайно и не здесь. Но я уже применял его для защиты и нападения.
Монах присел на скамейку и показал мне рукой на место рядом с собой.
– Давно Серые рыцари не приходили к нам… Значит, опять грядут какие-то изменения…
– Почему вы так думаете, святой отец? Я ничего не собираюсь менять в вашем мире, да и не имею для этого никаких возможностей.
– Сначала все так говорят, сын мой. Потом… Потом многие меняются. То, что вчера казалось для них немыслимым, превращается в обыденность. Ранее невозможные вещи становятся повседневными. Не зарекайся, сын мой. Никому из нас не дано предугадать свое будущее.
– Вы не удивлены моим приходом?
– Я не могу сказать, что ждал такого гостя. Вас никто не ждет. Нельзя предугадать, к кому и когда постучит в дверь человек в сером. Но я также обману тебя, если скажу, что твоего появления никто не предвидел.
– Именно моего?
– Я не знаю твоего имени. Не знаю, кто ты, откуда пришел и куда сейчас уйдешь. Просто поверь мне, что человек с Рунным клинком никогда не приходит просто так. Твое появление – это знак того, что что-то скоро произойдет.
– Наводнение? Извержение вулкана? Нашествие варваров или падение метеорита?
– Не все твои слова понятны мне. Но наводнений у нас хватает и без тебя. И варвары не дожидаются в своих логовах твоего визита. Нет, все не так просто, как тебе кажется.
– Но, возможно, вы осведомлены о чем-то, о чем я сейчас и не догадываюсь? Я ведь новичок в вашем мире и знаю о нем слишком мало, чтобы встать на чью-либо сторону. Может быть, у вас тут зреют заговоры, таинственные злодеи хотят сместить короля? Я же ничего об этом не слышал. Вполне вероятно, что король ваш далеко не образец добродетели и вполне заслужил свою участь? А может быть, наоборот, эти заговорщики являются отродьем человечества?
– Господь с тобой, сын мой! Слава богу, у нас нет таких ужасов, о которых ты только что сказал! Король наш правит мирно и старается быть добрым отцом своим подданным. К сожалению, я не могу сказать этого же про всех его дворян. Увы, никто не совершенен.
– Тогда зачем я здесь? Каково мое место в этом мире?
– Увы, сын мой, я не в силах тебе это объяснить! Как тебе сказать… есть что-то, что ты можешь понять неверно. Есть вещи и явления, которые я не смогу правильно описать. Мы не поймем друг друга. И я могу оказаться невольным виновником того, что твое решение может стать ошибочным. Поживи в этом мире, узнай его изнутри. И вот тогда приходи ко мне за советом. Тогда и только тогда мы будем говорить с тобой на одном языке. И белое в твоих глазах будет таковым же и в моих.
– Ну что ж, святой отец… По крайней мере, спасибо за откровенность. Не провожайте меня… не надо… Кого мне искать в следующий раз?
– Спроси отца Эриха. Я настоятель этого храма. В любое время дня и ночи, в любой день мои двери всегда открыты для тебя.
– Спасибо на добром слове, отец Эрих.
– Иди, сын мой. Да будет твой путь верным!
Я вышел на площадь. Никто меня не преследовал и не шел по пятам. Через час я уже стучался в двери постоялого двора, где мы квартировали.
Последующие два дня были заполнены предотъездными хлопотами. Я завербовал себе в охрану пятерку бывших солдат и теперь занимался тем, что нещадно гонял мой полувзвод. Пришлось вспомнить некоторые уроки из каскадерской школы и из совсем уже было забытого армейского прошлого. Попутно я и сам оттачивал свои навыки в верховой езде. Очень уж не хотелось сидеть на коне, как кошка на заборе. И хотя в прошлой моей жизни я не вызывал особенных нареканий у наших инструкторов, всерьез это принимать все же было нельзя. Одно дело – проскакать пару сотен метров перед камерой, и совсем другое – трястись на коне целый день. Хорошо хоть седлать и расседлывать нас научили сразу же, а то бы местный народ животики от хохота надорвал, наблюдая за моими потугами. Кстати, как выяснилось, конь мне положен казенный. Так что не пришлось тратить деньги на покупку лошади и выбирать ее неизвестно по каким признакам. Наконец, все наши приготовления завершились, и мы были готовы к выходу. За день перед отъездом меня позвал мой теперешний шеф и выложил на стол семь золотых монет.
– Казна раскошелилась.
– Это за разбойника, что ли?
– За него. Если бы мы порубили тогда всю его шайку, то дали бы десять. А раз ушел кто-то, увы… только так.
– Немало они, должно быть, накуролесили, раз за них такие деньжищи отвалили!
– Теперь можешь купить себе хутор или деревеньку и жить в свое удовольствие. А то трактир открой, тоже дело прибыльное. Мы бы у тебя по дороге останавливались. Только ведь ты не усидишь на одном месте?
– Да, пожалуй, что и не усижу. Рановато пока.
Выйдя от купца, я хмыкнул. Считая сегодняшний заработок, моих денег хватило бы не только на деревню. Впору уже помещиком заделаться. Вот трактирное ремесло меня не привлекало вообще. Как вспомню Вилема, так сразу и охота пропадает.
Занимаясь приготовлением к отъезду, приходилось, помимо этого, держать уши наготове. Уж кем-кем, а дилетантами святые отцы ни в какое время и ни в каком месте не являлись. После появления в поле зрения
