матери. Кэсси в таких случаях отвечала, что там есть сестры, а в ней мать не нуждается. Пэту же хотелось избавиться от нее. Нечего девчонке торчать в аэропорту, она должна быть дома, там ее место. Но если ему и удавалось прогнать ее, на следующий день в шесть утра, подобно солнцу, возвращающемуся на небо каждое утро, Кэсси снова приходила в аэропорт, чтобы побыть там час или два до начала занятий в школе. В конце концов Пэт оставил ее в покое.
В семнадцать лет она превратилась в высокую, потрясающе красивую девушку с ясными голубыми глазами и ярко-рыжими волосами. Однако ее ничто не интересовало, кроме самолетов, и ни о чем другом она не думала. Ник сразу понял, даже еще не видя ее за штурвалом, что Кэсси — прирожденный пилот. Ему казалось, что Пэт тоже должен бы это почувствовать. Однако Пэт твердо решил ни в коем случае не позволять Кэсси учиться летать. Плевать ему на Амелию Эрхарт, Джекки Кокрэн, Нэнси Лав, Луизу Тэйден и прочих летчиц, вообще на всех этих женщин из Женского воздушного дерби.
Ни одна из его дочерей летать не будет, и точка. Вначале они с Ником часто ссорились из-за этого, но в конце концов Ник понял, что бороться бесполезно. В те времена немало женщин пришли в авиацию, и многие из них даже стали выдающимися летчицами, однако, по мнению Пэта О'Мэлли, дело зашло слишком далеко. Все равно ни одна женщина никогда не сможет летать так, как мужчина. И уж конечно, ни одна женщина никогда не будет водить его самолеты. А Кэсси О'Мэлли — тем более.
Не раз Ник пытался доказать ему, что, по его мнению, некоторые из теперешних женщин-летчиц водят самолеты лучше, чем Линдберг. Во время одного из таких споров Пэт чуть не набросился на Ника с кулаками. Чарлз Линдберг был его богом, его кумиром, таким же, как в свое время Рикенбекер. У Пэта даже хранился снимок — он вместе с Линдбергом, когда тот приземлился в аэропорту О'Мэлли в 1927 году, во время своего трехмесячного путешествия по стране. Сейчас, девять лет спустя, эта фотография, пыльная и выцветшая, все еще висела на стене на самом почетном месте — над письменным столом Пэта О'Мэлли.
Для Пэта не существовало вопроса о том, может ли хоть одна женщина превзойти Чарлза Линдберга или хотя бы сравниться с ним в искусстве управлять самолетом и в отваге. В конце концов, и жена Линдберга — всего лишь обыкновенный штурман и радиооператор. Как можно сравнивать непревзойденного Линди с кем бы то ни было! Да это просто святотатство! Пэт не желал выслушивать подобное от Ника Гэлвина. У Ника же реакция друга вызывала только смех. Ему даже нравилось доводить Пэта до белого каления. Однако он знал, что в этом споре ему никогда не победить. По мнению Пэта, женщины по своей природе не созданы для авиации, и не важно, сколько они там налетали часов, сколько рекордов побили, сколько состязаний выиграли и насколько хорошо смотрятся в своих летных костюмах. Женщины для этого просто не созданы — так считал Пэтрик О'Мэлли.
— А ты, — набрасывался он на Кэсси, возвращавшуюся с летной, полосы в старом комбинезоне, после того как она заправила горючим «форд-тримотор», только что взявший курс на Лонг-Айленд, — ты сейчас должна быть дома и помогать матери готовить обед.
Он без конца это повторял. Кэсси научилась делать вид, что не слышит знакомую песню. Вот и сейчас она поступила так же. Спокойно прошла в кабинет; высокая — почти такого же роста, как эти двое мужчин, — с ярко-рыжими, как пламя, волосами до-плеч, с огромными ясными голубыми глазами. Встретилась взглядом с Ником. Тот улыбался ей озорной улыбкой из-за спины отца.
— Скоро пойду домой, папа. Вот только закончу здесь кое-что.
Да, Кэсси превратилась в настоящую красавицу, однако, казалось, совершенно этого не сознавала, что придавало ей еще больше очарования. Даже старый комбинезон прекрасно обрисовывал ее фигуру. Но это еще больше раздражало отца.
Не место ей здесь, этой девчонке. Это его мнение, и он не собирается его менять. Споры отца с дочерью по этому поводу слышали все, кому случалось находиться в это время в аэропорту О'Мэлли, и сегодняшний день не был исключением.
Стоял жаркий июньский день. В школу Кэсси не ходила, так как уже начались каникулы. Большинство ее одноклассников устроились на летнюю работу в аптеки, магазины, кафе. Кэсси же мечтала об одном — помогать как можно больше в аэропорту, причем бесплатно. В этом состояла ее жизнь, только здесь ее душа по-настоящему оживала. Лишь в те редкие периоды, когда она особенно нуждалась в деньгах, Кэсси ненадолго устраивалась на какую-нибудь работу. Однако ни работа, ни друзья, ни мальчики, ни развлечения не могли надолго оторвать ее от аэропорта. Она без него жить не могла.
— Занялась бы лучше чем-нибудь полезным, вместо того чтобы путаться здесь под ногами! — кричал ей отец из своего кабинета.
Ни разу он не поблагодарил дочь, что бы она ни сделала.
Он просто не желал видеть ее здесь.
— Мне надо найти регистрационный журнал по грузам и записать туда кое-что, папа, — спокойно отвечала Кэсси.
Она хорошо знала все их журналы и все, что там записано.
Вот и сейчас она быстро отыскала журнал и теперь листала его в поисках нужной страницы.
— Убери руки от моих журналов! Ты в них все равно не разбираешься!
Пэту уже стукнуло пятьдесят, и теперь он легко приходил в ярость, хотя по-прежнему оставался одним из лучших пилотов. Однако ничто не могло поколебать его убеждений и принципов. Для всех в аэропорту его слово считалось законом, но в спорах, касавшихся женщин-летчиц, все его доводы оставались бесполезными. Так же как и его борьба с Кэсси.
Она никогда не вступала с ним в пререкания. По большей части она, казалось, даже не слышала его. Просто молча делала свое дело. А единственным интересным делом она считала отцовский аэропорт.
Еще в детстве она, бывало, ускользала по ночам из дома, чтобы посмотреть на самолеты, сверкавшие в лунном свете.
Она просто не могла устоять перед искушением. Они казались ей такими прекрасными… Однажды отец целый час искал ее и наконец обнаружил на аэродроме у самолетов… Но у Кэсси тогда был такой отрешенный вид, что у Пэта не хватило духу отшлепать ее, хотя они с Уной сильно испугались, заметив исчезновение дочери. Он лишь приказал ей больше никогда так не делать и увел домой к матери.
Уна тоже знала о любви дочери к самолетам, но, так же как и Пэт, считала, что девочке не пристало интересоваться авиацией. Что скажут люди? Вы только посмотрите на нее! На кого она похожа! А как от нее пахнет, когда она возвращается после заправки самолетов! Или, еще хуже, после того, как покопается в моторе…
Кэсси знала внутреннее устройство самолетов лучше, чем большинство мужчин знают свои собственные автомобили. И она все до мелочей в них любила. Могла разобрать и снова собрать авиамотор быстрее и лучше любого мужчины. Она прочла больше книг о самолетах, чем Ник или ее отец могли себе представить. Самолеты стали великой любовью и страстью всей ее жизни.
Из всех окружающих, казалось, один только Ник ее понимал. Однако и ему не удалось убедить отца Кэсси в том, что это подходящее занятие для девушки. И теперь он лишь пожимал плечами, проходя к своему письменному столу, в то время как Кэсси отправлялась на летную полосу. Она давно усвоила, что, если держаться от отца подальше, можно проводить в аэропорту сколько угодно времени.
— Не могу понять, что с ней, Ник… Это же неестественно, — жаловался Пэт. — Иногда мне кажется, что она это делает, просто чтобы позлить брата.
Однако Ник лучше кого-либо другого знал, что Кристоферу абсолютно все равно. Самолеты интересовали его примерно так же, как, например, полеты на Луну. Иногда он приходил в аэропорт, но только для того, чтобы доставить удовольствие отцу. А с шестнадцати лет, опять же по желанию отца, начал брать уроки пилотажа. Но истинная правда заключалась в том, что Крис ничего не понимал и не желал понимать в самолетах. Они интересовали его не больше, чем неказистый желтый автобус, отвозивший его каждый день в школу. Тем не менее Пэт был убежден — а возможно, ему просто удалось себя убедить — в том, что в один прекрасный день Кристофер станет выдающимся пилотом.
Крис ни в малейшей степени не обладал теми чувствами, которые испытывала к самолетам Кэсси. Он лишь надеялся, что благодаря сестре отец в конце концов от него отстанет.
Однако страсть Кэсси, казалось, лишь подстегивала Пэта в его желании сделать из сына великого пилота. Ему хотелось, чтобы Крис стал тем, чем была Кэсси. Но Крис не мог пойти навстречу желанию отца. Ему хотелось стать архитектором.
Строить дома, а не водить самолеты. До сих пор он так и не решился открыться отцу. Кэсси об этом
