добился своего: Джейн будто отвесили пощечину. Он вовсе не желал, чтобы Джейн и дальше расстраивала Коко, внушала, что он ее бросит, забудет, начнет обманывать, как только уедет. Еще никогда в жизни он никого не любил так, как Коко.
– Не тебе меня учить, как разговаривать с сестрой. Я высказала все, что думаю, и буду делать то же самое, когда захочу. Хоть мне-то не пытайся врать, Лесли, – ты же прыгнешь в постель к очередной кинозвезде, едва начнутся съемки, и уже через неделю не вспомнишь, кто такая Коко и как ее зовут!
Оба слишком давно знали друг друга.
– Благодарю за доверие! – Лесли разозлился. – Но все-таки лучше бы ты не оскорбляла нас с Коко. Нам не о чем с тобой говорить, пока ты не научишься вежливости – или не купишь себе сердце. Попроси Лиз, может, она одолжит тебе половину своего, ведь ее доброты хватит на двоих. Знаешь, Джейн, что в тебе выдающегося? Талант и язык. И если за первое я тебя уважаю, то о втором даже слышать не хочу. Оставь Коко в покое, ясно?
– Это не игра, – негромко возразил Лесли. – Я люблю твою сестру. И если мне улыбнется удача, надеюсь убедить ее поселиться со мной в Лос-Анджелесе.
– Даже не мечтай. У нее фобия, она панически боится Лос-Анджелеса и всего, что с ним связано. Детство, проведенное среди знаменитых и преуспевающих людей, оставило у нее в душе травму. Она ненавидит всех нас, а значит, в конце концов возненавидит и тебя. Она просто не сумеет соответствовать. И если я хоть немного знаю Коко, даже и пытаться не станет.
– А я в отличие от тебя верю в нее, – холодно отозвался Лесли, молясь, чтобы Джейн ошиблась. Она умела одним точным движением наносить глубокие раны, рассекать плоть до кости.
– Ты разочаруешься в ней, Лесли, – понизив голос, продолжала убеждать Джейн. На этот раз ей попался достойный соперник, а когда она спорила с сестрой, силы с самого начала были неравными, и обе это знали. Коко и не пыталась сопротивляться, ей недоставало злости и жесткости, присущих Джейн. – Она уже разочаровала всех нас. Да, она вступила в отношения с тобой, но даже закончить их толком не сумеет. Просто сбежит. По этой причине она не защищает клиентов в суде, а выгуливает чужих собак, живет в своей халупе среди серферов, оторвавшихся от реального мира лет сорок назад. Когда-нибудь и она станет такой же жалкой, как они. Точнее, уже стала. – В ее голосе послышалась горечь.
– Тебя-то почему так волнует, что она гуляет с чужими собаками и не закончила школу права? – Лесли прицельным ударом вбил гвоздь прямо в болевую точку. Целеустремленная карьеристка Джейн, одержимая мечтой о славе и успехе, просто не могла примириться с тем, что Коко выбрала совсем иной путь. – Вот меня, к примеру, это совсем не беспокоит. Я уважаю Коко за то, что ей хватило смелости не вступать с вами в борьбу. Условия этих гонок изначально не подходят ей: она не так жестока, как вы, все остальные. И в ней, к счастью, совсем нет злобы. Она сумела найти себя и свою дорогу.
– Спасибо за пространный анализ характера моей сестры. Но, видишь ли, я знаю ее немного лучше, чем ты. Я люблю ее, но считаю чудачкой. Она уже растратила свою жизнь впустую.
– Вряд ли ты знаешь о ней столько же, сколько я. Она гораздо порядочнее нас с тобой. Она не продается, следует зову сердца и живет так, как считает нужным.
– Но если ты при этом веришь, что она способна выдержать сумасшедший темп и давление, в условиях которых ты существуешь постоянно, значит, ты обманываешь и ее, и себя. Она раскиснет, как суфле, в первый же раз, когда в лицо ей направят камеру – или когда увидит тебя в объятиях какой-нибудь звезды. И сломя голову бросится бежать.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не допустить, – заверил Лесли, хотя подобные опасения мучили и его. И саму Коко. Нелегко быть звездой, еще труднее любить звезду. Коко слишком хорошо понимала это.
– Ну, тогда удачи, – с сарказмом пожелала Джейн. Они завершили разговор, но оба еще долго боролись с раздражением. Лесли с возмущением вспоминал, что наговорила Джейн о своей сестре за глаза и как оскорбила ее в личном разговоре. В своих оценках и нападках она не знала пощады и никому не давала спуску. А у самой Джейн вызвало лютую ненависть стремление Лесли встать на защиту Коко. Что он о себе возомнил? Вечером, пересказывая Лиз этот разговор, Джейн все еще злилась. Но та сделала вывод, что Лесли сумел постоять за себя, не то что Коко, которую всякий раз больно ранил острый как бритва язык сестры.
Лесли рассказал Коко о своем разговоре с Джейн во время прогулки с собаками по парку Крисси-Филд. Коко слушала молча, Лесли опускал самые обидные для нее замечания, желая только дать понять, что вступился за нее. Кто-то должен был сделать это, причем уже давно. Гуляя, они держались за руки.
– Напрасно ты вмешался, – тихо сказала Коко. – Я бы и сама справилась.
Но не так легко, мысленно возразил Лесли, вспомнив оскорбления Джейн. Выстоять под таким обстрелом способен далеко не каждый. Хорошо еще, что Джейн покинула родительский дом как раз к тому моменту, как Коко подросла.
– Ты не должна терпеть оскорбления сестры и защищаться от нее. Близкие люди так не поступают. По крайней мере не должны.
– Все они одинаковы, – отозвалась Коко, вспоминая родителей и сестру. – Не могу дождаться, когда уеду отсюда.
– Я тебя понимаю. Противно слушать, что она говорит о тебе и какие выводы делает. По ее мнению, я просто играю тобой, для меня это мимолетная интрижка. А ты женщина моей мечты, – продолжал он и наклонился, чтобы поцеловать ее. Долгое время они стояли и целовались на беговой дорожке, спортсмены с улыбками обходили молодую красивую пару. Наконец Коко и Лесли зашагали дальше. К счастью, Лесли пока никто не узнал.
Вечером позвонила Лиз и извинилась за Джейн. По ее словам, во время съемок Джейн всегда переживает стресс, а тут еще беременность. И все-таки Джейн, по мнению Лиз, зашла слишком далеко. Лесли заверил ее, что у него самые серьезные намерения насчет Коко. Лиз, которая понимала его, пожелала обоим удачи.
Так были омрачены последние дни их пребывания в Сан-Франциско. Вечером накануне отъезда Лесли пригласил Коко в ресторан, попросив ее заказать столик в тихом углу на свое имя.
Оба находились в подавленном настроении. Им достались три с половиной чудесных месяца, и они уже понимали, что такое больше не повторится. Вскоре в их жизнь вторгнется реальность, скорее всего самым бесцеремонным образом. Коко переживала сильнее, но и у Лесли имелись причины для беспокойства – и тревога Коко, и предстоящее расставание на несколько месяцев. Разлука пугала обоих, вдобавок, пока Лесли будет сниматься в Венеции, их разделит огромное расстояние.
– Когда ты сможешь приехать в Лос-Анджелес? – уже в сотый раз спрашивал он.
– В конце недели меня подменит на три дня Эрин, подруга Лиз. – Услышав это, Лесли вздохнул с облегчением. Он боялся, что после скандала с сестрой Коко вообще откажется приезжать. – Заодно Эрин будет гулять с Салли и Джеком. Но Джейн не хочет, чтобы она оставалась в доме.
– Я постараюсь подогнать свой график, чтобы нам было как можно удобнее, но все-таки совсем освободиться не смогу. Если хочешь, можешь приходить ко мне на съемки.
Лесли предпочел бы не расставаться с Коко ни на минуту и надеялся, что продюсеру и режиссеру он на первых порах не понадобится. Все дела он постарался утрясти еще до приезда.
– Сначала посмотрим, что и как пойдет. Я могу ждать тебя в отеле. – Они выбрали отель «Бель-Эйр», где провели ночь, когда приезжали в Лос-Анджелес в прошлый раз. – Могу навестить маму, если она не слишком занята и не работает над книгой. – Коко знала: если мать пишет, на глаза ей лучше не попадаться. – Как только будут известны твои дальнейшие планы, я ей позвоню. Ведь я еду туда ради тебя, а не ради мамы, – с улыбкой добавила она, и сердце Лесли растаяло.
Их последняя ночь была полна нежности и ласки. Они предавались любви несколько раз. Коко проснулась на рассвете, смотрела, как восходит солнце, и держала в объятиях Лесли. Ей было трудно представить себе, что отныне придется обходиться без него. Как одиноко и тоскливо ей будет даже в Болинасе! Лесли уже стал частью ее жизни, она не могла без него существовать. Но в его жизни есть не только она. Лесли занятой человек. Время, которое они провели вдвоем в доме Джейн, – бесценный подарок судьбы. За него Коко была благодарна сестре, хотя та и не верила в серьезность этих отношений и
