бы. — Услышав эти слова, Джосайя сначала удивился, а потом широко улыбнулся.
— Не дай мне бог пораниться у вас на глазах. Так и представляю себе, как вы достаете из кармана иголку и нитки!
— Это доставило бы мне удовольствие, — со смехом призналась Аннабелл.
— Мисс Уортингтон, вы чересчур расшалились. Кто-то должен найти вам достойное занятие.
— Самым достойным занятием для меня была бы медицина. Ведь если бы не мое происхождение, я могла бы без труда поступить в медицинскую школу и заниматься тем, чем хочется. Разве не досадно, что я не могу выбрать себе то дело, которое хочу?! — спросила Аннабелл, напоминая в эту минуту ребенка и женщину одновременно.
Джосайя вдруг обнял ее так, словно Аннабелл была его младшей сестрой. Девушка не отстранилась — она и сама испытывала к нему почти родственные чувства. Похоже, их взаимное расположение перешло в новое качество.
— Будь вы иного происхождения, вы не могли бы позволить себе поступить в медицинскую школу, — сказал Миллбэнк.
— Пожалуй. Но если бы я была мужчиной, то сделала бы это. Если бы мой брат захотел, он стал бы врачом, и мои родители не стали бы ему препятствовать. Женщинам приходится трудно, многие профессии считаются для нас неподходящими. Это очень обидно! — Аннабелл в сердцах пнула камешек носком туфли.
— Неужели вы из тех женщин, которые хотят бороться за свободу и равноправие? — Аннабелл ничем не напоминала мужеподобных суфражисток.
— Нет, меня в целом устраивает существующий порядок вещей. Просто мне хотелось бы стать врачом.
— Ну, а мне хотелось бы стать королем Англии, но этого не случится. Аннабелл, нужно смириться с тем, что есть некоторые вещи, которые нам неподвластны. Вам и так жизнь предоставила немало возможностей.
— Да, вы правы, — согласилась она. — Я люблю маму и не стану ее огорчать. Она, бедняжка, и так настрадалась. Она столько пережила за этот год, а я так хочу, чтобы она была счастлива.
— Знаю, — сказал Джосайя. — Вы — чудесная дочь и очень хороший человек.
— Это не так, — рассмеялась Аннабелл. — Однажды я препарировала лягушку, прочитала в учебнике, как это делать. Хорошие люди лягушек не режут! — уверенно заявила Аннабелл. — Да, правда, — продолжала Аннабелл. — Я делала это так, как было написано в книге. И мне совсем не было неприятно. Мне кажется, что я смогла бы препарировать человека. В смысле, труп. Как в медицинском колледже.
Слегка шокированный Джосайя через силу улыбнулся.
— Боюсь, Аннабелл, мне пора. Я только хотел бы попрощаться с вашей матерью, — сказал он и направился к веранде.
— О чем вы так увлеченно говорили с моей дочерью? — с любопытством спросила Консуэло Джосайю.
— О чем можно говорить с юной девушкой? О приемах, дебютах, помолвках и свадьбах, — ответил он сдержанно, не желая выдавать Аннабелл. Узнай ее мать, что Аннабелл говорила о препарировании трупов, она бы упала в обморок. Возвращаясь в свой коттедж, Джосайя посмеивался про себя. «Аннабелл Уортингтон — очень необычная юная особа», — думал он, вспоминая недавний разговор.
Увидев своего друга, возвращавшегося после ланча, Джосайя окликнул его. Они с Генри Орсоном были давними друзьями, и Миллбэнк всегда радовался, когда тот навещал его в Ньюпорте.
Оба были видными мужчинами и могли бы завоевать сердце любой женщины, если бы поставили себе такую цель. Два года назад Генри обручился и был сильно разочарован, когда его юная невеста влюбилась в своего ровесника и расторгла помолвку. С тех пор серьезных связей у него не было, а потому все ньюпортские матери возлагали на Орсона такие же надежды, как и на Миллбэнка, тем более что Генри обладал завидным состоянием.
— Как прошел ланч? — поинтересовался Джосайя у друга.
— Скучно, — честно ответил Генри. — Надеюсь, ты-то не скучал? — Генри не любил светские сборища и предпочитал флирту с молодыми женщинами беседы с серьезными людьми.
— Я был на пикнике с юной леди, которая мечтает препарировать трупы, — с улыбкой ответил Джосайя.
Генри расхохотался.
— О боже! — Орсон притворился испуганным. — Это опасная особа, держись от нее подальше.
— Непременно, — продолжая смеяться, ответил Джосайя, и они вошли в дом.
Остаток дня друзья провели за картами, обсуждая финансовые вопросы, которые были страстью Генри. Это делало Орсона скучным в глазах женщин, но интересным для мужчин, поскольку он был умным и информированным человеком. Беседы с ним всегда доставляли Джосайе удовольствие. Несколько лет назад именно он уговорил Генри перейти на работу в банк Артура Уортингтона. Коллеги и начальство очень ценили Орсона. Не столь общительный, как Миллбэнк, в банке он был на хорошем счету. Генри не был знаком ни с Аннабелл, ни с Консуэло, и Джосайя пообещал представить его вдове и Аннабелл в ближайшее время. Генри посмотрел в свои карты и покачал головой.
— Я не стану знакомиться с этой девушкой. А вдруг она захочет меня препарировать? — с притворным испугом сказал он и улыбнулся, выложив на стол козыри.
— Черт побери! — Джосайя бросил карты и рассмеялся. — Не волнуйся! Она совсем ребенок.
Глава 4
В июле и августе Джосайя часто посещал Уортингтонов. Джосайя выполнил данное другу обещание и представил им Генри. Орсон выразил свои соболезнования Консуэло, а позже он научил Аннабелл нескольким новым карточным играм. Пару раз девушка даже выиграла у него, и это доставило ей огромное удовольствие. Она радовалась компании. Хотя Уортингтоны в этом сезоне не участвовали в местной светской жизни, в Ньюпорте Аннабелл не чувствовала себя такой одинокой, как в городе. И в прошлые годы Аннабелл с матерью жили в летние месяцы в Ньюпорте вдвоем — мужчины работали и часто оставались в Нью-Йорке.
Когда в конце августа они покинули Ньюпорт, Аннабелл выглядела поздоровевшей и веселой; Консуэло тоже посвежела и окрепла. Лето прошло спокойно и вернуло обеим женщинам силы, подорванные событиями трагической весны.
По возвращении в Нью-Йорк Аннабелл и Консуэло вновь начали работать в больнице Святого Винсента. Кроме того, Аннабелл по собственной инициативе раз в неделю работала в травматологической больнице. Там творили настоящие чудеса. Когда Джосайя пришел к ним на чай, Аннабелл об этом прожужжала ему все уши.
— Надеюсь, до трупов вы еще не добрались? — с наигранным испугом спросил Джосайя, рассмешив Аннабелл.
— Нет, я только приношу больным еду и питье. Но старшая сестра сказала, что как-нибудь позволит мне присутствовать при операции.
— Вы и в самом деле необыкновенная девушка, — с широкой улыбкой сказал Миллбэнк.
В конце недели Консуэло собрала все свое мужество и занялась вещами мужа и сына. Часть этих вещей убрали, большую часть одежды раздали, но кабинет Артура и спальня Роберта остались нетронутыми. Ни у кого из них не хватило на это духу, да и необходимости не было. Эти комнаты им не требовались.
В сентябре Уортингтоны видели Джосайю куда реже, чем летом. Он был занят работой в банке, а они — делами с наследством. Хотя Артур и не думал о смерти, он оставил дела в образцовом порядке и прекрасно обеспечил жену и дочь. На эти деньги могли жить, не зная забот, не только Консуэло и Аннабелл, но и его будущие внуки; впрочем, сама Аннабелл никогда не задумывалась об этом.
Горти тоже появлялась у них нечасто. До ее свадьбы оставалось всего шесть недель, и дел у нее
