— Нет, я не рассчитывал увидеть ее снова. Я чувствовал себя чертовски виноватым за то, что произошло.
Мартин нахмурился при его словах, Джесси съежилась.
Судья тоже не оставил их без внимания.
— Виноватым?
— Я имею в виду из-за моей жены. Обычно я такими вещами не занимаюсь.
— Какими вещами, мистер Кларк? Изнасилованиями?
— Нет. Ради Бога, я ее не насиловал! — простонал Ян, на лбу у него блестели капельки пота. — Я хотел сказать, что чувствую себя виноватым, обманув жену.
— Но вы принудили мисс Бертон подняться наверх?
— Нет. Это она повела меня наверх. Это была ее комната, а не моя. Она меня пригласила.
— Для чего?
— На глоток спиртного. А также, возможно, именно за тем, что и получила.
— Тогда почему она утверждает, что вы ее изнасиловали?
— Я не знаю. — Ян выглядел озадаченным и изнуренным.
Судья покачал головой и обвел зал взглядом.
— Леди и джентльмены, не знаю и я. Целью этого слушания было определить, не вкралось ли недоразумение, и есть ли возможность решить проблему здесь и сейчас, выяснить, имело ли место изнасилование в действительности, и требуется ли в данном случае дальнейшее судебное разбирательство. Моя задача заключается в том, чтобы закрыть дело или же отправить его на рассмотрение в суд высшей инстанции. Для того чтобы я принял решение о прекращении разбирательства, я должен быть совершенно уверен, что это не было изнасилованием.
В том случае, если у меня нет полной уверенности, мне не остается другого выбора, кроме как отправить его на рассмотрение в суд высшей инстанции — возможно, в суд присяжных. А то дело, которое находится сейчас перед нами, представляется далеко не таким простым. Показания обеих сторон весьма разнятся. Мисс Бертон утверждает, что имело место изнасилование, мистер Кларк отрицает. Нет доказательств ни с той, ни с другой стороны. Так что, по-видимому, этим делом должен заняться суд присяжных. Мы не можем просто отмахнуться от него. Я буду ходатайствовать о том, чтобы дело взял на рассмотрение Верховный суд, а мистеру Кларку будет предъявлено обвинение Верховным судом под председательством судьи Саймона Уорберга в течение двух недель, начиная с сегодняшнего дня. Слушание закрыто.
И без каких-либо комментариев он встал и вышел из зала суда. Джессика и Ян поднялись и посмотрели в смущении друг на друга, Мартин зашелестел бумагами. Инспектор Хоугтон тем временем умыкнул Маргарет Бертон.
— Что теперь? — Джессика разговаривала с Яном шепотом.
— Ты слышала: суд.
— Да.
В последний момент она посмотрела в спину удаляющейся Бертон, новый порыв ненависти к этой женщине, необъяснимо разрушающей их жизни, наполнил ее душу. Сейчас она знала ничуть не больше того, что и три часа назад. Почему?
— Ну, Мартин? — Джессика повернулась к адвокату. Он выглядел очень серьезным. — Что вы думаете?
— Мы обсудим это в моем офисе, но одно мне нравится.
Я не вполне уверен, но как-то, много лет назад, у меня уже был похожий случай. Сумасшедшее дело с сумасшедшим истцом. Там было что-то связанное с местью. Не в отношении того парня, который, как она утверждала, изнасиловал ее, а к тому, кто действительно надругался над ней в юношеском возрасте. Она ждала двадцать два года, чтобы отомстить невинному человеку. Не могу сейчас объяснить, однако у меня такое ощущение, что это дело — похожее.
Он говорил едва слышным шепотом. Джессика наклонилась вперед, чтобы получше слышать. Ее заинтересовала эта мысль. У нее тоже было какое-то странное чувство в отношении этой Бертон. Ян по- прежнему выглядел слишком потрясенным, чтобы хоть как-то реагировать. Он с раздражением посмотрел на Джесси.
— Я велел тебе подождать снаружи.
— Я не могла.
— Я ждал, что ты здесь появишься. Было смешно, не правда ли? — с горечью произнес он усталым голосом. Они одни оставались в зале суда, Ян посмотрел по сторонам, словно только что проснулся после кошмара. Изнурительное заседание, за одно утро даже Джессика, казалось, состарилась на пять лет.
— Когда состоится суд? — Джессика обратилась к Мартину, так как не знала, что сказать Яну: слишком многое нужно было сказать, слишком многое.
— Через шесть недель. Как вы слышали, предъявление обвинения Верховным судом — через две. Суд состоится через месяц после этого. А нам нужно проделать еще кое-какую работу.
У Мартина на лице было соответствующее моменту серьезное выражение, и Джессике вдруг захотелось спросить, как выпутался тот клиент, несправедливо обвиненный в изнасиловании, но она не решилась. Ян тоже не задал этот вопрос, а Мартин промолчал.
— Я хочу, чтобы Грин круглые сутки занимался этим делом, а также, чтобы я в любой момент мог встретиться с вами, если вы мне понадобитесь.
Его голос был тверд.
— Мы будем в вашем распоряжении. — Джессика ответила первой, с трудом сдерживая слезы. — Мы выиграем, не так ли, Мартин? — Она говорила шепотом, не зная почему, хотя в этом больше не было необходимости.
— Думаю, придется трудновато. Да, мы должны выиграть.
По мнению Джессики, его голос звучал недостаточно убедительно, на нее опять свалилась вся тяжесть происходящего.
Как же все случилось? Как началось? Произошло ли это из-за того, что она оставалась в Нью-Йорке слишком долго? А он был возбужден? Стечение обстоятельств? Была ли Бертон ненормальной, охотившейся за невинной жертвой, или она как-то выделила Яна? Чьим это было упущением? И когда кончится этот кошмар?
— Аннулируют ли они залог? — Вот чего она сейчас боялась. И Ян тоже.
— Могут, но не станут. Нет причин, пока он появляется в суде, к тому же судья не упомянул об этом. Не выезжайте за пределы города. Никаких деловых поездок, никаких визитов к родственникам. Вы мне понадобитесь. Договорились?
Они торжественно кивнули и медленно вышли с ним из зала суда. Джесси размышляла о том, что он сказал. Семья?
Какая семья? Старые и слабые, как родители Яна? К ним они обратятся в последнюю очередь. Она уже обсудила это с Яном.
Его старики были такими правильными, такими податливыми, да и к тому же слишком старыми, чтобы что-то понять.
Он был их единственным сыном, случившаяся с ним беда в буквальном смысле убьет их. А кроме того, зачем? Все уладится. Должно.
Ян и Джессика пожали руку Мартину, и он удалился. Какое бесконечное утро.
— У нас есть минутка, чтобы заскочить в туалет? — Джессика нервно посмотрела на Яна. Она чувствовала себя неуютно, чужой рядом с ним, словно ей только что сообщили, что у него — рак. Она не знала, плакать ей или же приободрить мужа, а может быть, просто убежать и спрятаться. Джесси не могла разобраться в своих чувствах.
— Конечно. Думаю, он в холле. Мне тоже нужно.
У них завязался неловкий разговор. Трудно будет найти дорогу назад. Но когда они проходили по холлу, Ян неожиданно задержал ее, повернув к себе:
— Джесси, не знаю, что и сказать. Я не делал этого, но мне уже самому интересно, а имеет ли это вообще какое-нибудь значение. Битых два часа из меня делали дурака, а тебе приходится за все расплачиваться.
