— Посветите, чтобы я видел, куда наступаю.
И он опустил ногу.
Он спускается в змеиное логово! Конечно, вовсе не из-за нее. Это всего лишь джентльменское поведение. А она лежит на камнях, страдая от боли и собственного недомыслия, и даже пошевелиться не может, потому что тогда ее сразу же вырвет. И вдруг ногу уже не спасти?..
Но Мэри Энн не плакала и не собиралась плакать. Вместо этого она сказала:
— Камерон считает, что они сейчас все сонные, потому что зима. Они почти не шевелятся. Только иногда начинают шуметь.
Грэхем и сам заметил, что гремучие змеи производят немалый шум.
— Не бойтесь, ребята, я постараюсь не нарушать ваш сон.
Он старался не вспоминать когда-то виденную фотографию змеи с открытой пастью и двумя смертоносными, странно изогнутыми клыками. Известно, что, если змея решает напасть, она делает это молниеносно…
Хотя едва ли ядовитые зубы прокусят его сапоги, да и холщовые брюки достаточно крепкие.
Впрочем, с ним происходило нечто странное, нечто не имеющее отношения к его страху перед змеями. Змеи были тут, и много, но они не имели значения. Кроме одной, большой, у самой головы Мэри Энн, бренчавшей, как и другие, своей погремушкой.
Одно плечо Мэри Энн было как-то неестественно подогнуто. Анджи Уокман, которой оказалась вторая девушка, говорила без умолку: что Мэри Энн думает, что нога сломана, что плечо вывихнуто… Он прервал ее:
— Дайте мне ваш фонарь.
Фонарь оказался в его руке, и он осветил устланное змеями скальное основание. Если они не поползут, он сможет встать на горку камней как раз между ними. Грэхем посветил на камень, придавивший ногу Мэри Энн. Тот был размером примерно с ведро, и Грэхем прикинул, что сумеет с ним справиться.
Он ступил на поверхность между двумя блестящими клубками и схватился за камень.
— Детка, если я его приподниму, ты сможешь из-под него выбраться?
— Не знаю…
— Может быть, я тоже спущусь и попробую оттащить ее, когда вы приподнимете камень? — спросила Анджи.
Вот храбрая девчонка!
— Хорошо.
— По-моему, вам двоим тут не хватит места, — сказала Мэри Энн. — Я лучше сама. Я… себя заставлю.
Он встретился с ней глазами, пытаясь понять, насколько она в силах это сделать.
— Ладно. Тебе придется поднапрячься, потому что мне не хочется уронить его обратно на тебя.
— Да… — пробормотала Мэри Энн, нервно сглатывая.
Он подошел к ней вплотную, осторожно, чтобы не потревожить змей. Что, если змея только и ждет, чтобы он начал поднимать камень?..
«Мне придется сдвинуться с места, — твердила себе Мэри Энн. — Придется, несмотря ни на что».
— Я откачусь вправо, — с трудом выговорила она. — В твою сторону.
— Хорошо. — Он схватился за камень и сразу с тревогой отметил, что это известняк, который крошится и может вскользнуть из рук. — Ну — раз, два, три!
— Мэри Энн со стоном дернулась всем телом, волоча за собой ногу. Невыносимая боль пронзила ее, и все поглотила тьма.
Глава 14
— Нy и что, что я в постели? — настойчиво говорила Мэри Энн, обращаясь к Джонатану. — Главное — сделать так, чтобы можно было принимать звонки. Я не смогу пропустить передачу. Ведь это единый цикл.
Джонатан интересовался, какие лекарства она принимает. Мэри Энн перенесла две операции — на ступне и голени, но врачи были полны оптимизма.
И вот радиостудия временно переехала в двухместную палату, которую Мэри Энн делила с другой пациенткой, повредившей колено во время катания на коньках. Ее подруга по несчастью была по профессии биолог и, услышав историю Мэри Энн, направила коллег в пещеру Большого Джима, чтобы сосчитать зимующих там гремучих змей.
Мэри Энн повернулась к Грэхему, который устроился в кресле рядом с кроватью.
— Могу поспорить, что сегодня у нас будет много интересных звонков.
Тема сегодняшней передачи была: «Как определить подлинное чувство».
Она подведет слушателя к двум следующим передачам: «Признание» и «Скрепление отношений».
Грэхем ответил ей улыбкой, в которой уже не было равнодушия, угнетавшего ее до того, как он спас ее. Он не принес ей цветы, но появился в палате на следующий день после первой операции с игрушечной гремучей змеей, которую приобрел в магазине зоопарка. Мэри Энн назвала змею Жужей и уже любила ее больше, чем некогда любила Пушистика.
Грэхем тогда смешил ее, показывая, как Жужа от огорчения завязывается узлами. Но с тех пор до сегодняшнего дня — дня передачи — она его не видела. Джонатан расположился у стены, а Мэри Энн и Грэхем надели наушники, чтобы принять первый звонок.
Девушка, назвавшаяся Хелен, сказала:
— Я встречаюсь с одним парнем уже четыре недели. Каждую субботу. Так мы договорились. Мы ходим в старый кинотеатр, где идут черно-белые фильмы. Берем по мятному коктейлю и смотрим кино. Это стало вроде как обязанностью. Мы оба твердо знаем, чем займемся вечером в субботу. Значит, можно сказать, что он относится ко мне серьезно, да?
Грэхем ответил слушательнице, что ее парень, скорее всего, воспринимает ее как надежного товарища и что только на этом основании невозможно определить его намерения.
Следующая слушательница рассказала, что ее парень сделал ей предложение.
— Но дело в том, что каждый раз, как он заводит подругу, он уговаривает ее выйти за него замуж, но подруг он меняет примерно раз в год.
— А раньше он был женат? — спросила Мэри Энн.
— Один раз. Развод тянулся очень долго, но это не помешало ему остаться романтиком. Просто мне трудно почувствовать себя единственной и неповторимой, раз он делал предложение каждой женщине, с которой встречался.
— Я вас понимаю, — сказала Мэри Энн с сочувствием.
Под конец позвонил мужчина, которого звали Джеймс.
— Я уже три года встречаюсь с одной девушкой. Она парикмахер. Мы с ней большие друзья. Мы недавно решили съехаться, но я знаю, что на самом деле она хочет выйти замуж. Дело в том… Подскажите, как мне определить, что она — та самая?
Мэри Энн открыла было рот, но тут же закрыла его. Что она могла посоветовать этому парню? Сама-то она знала, как выбрала мужчину, за которого готова была выйти замуж, но ведь это очень индивидуально.
— Я слышал от некоторых людей, что это невозможно заранее определить, — сказал Грэхем.
— В самом деле?
— Но в моем случае это не так.
— Да?..
Грэхем сосредоточенно посмотрел прямо перед собой, как бывало всегда, когда он собирался сказать что-то важное.
