Глава 7
Гордон Форрестье улетел в Париж рано утром в понедельник. Перед отъездом в аэропорт он позвонил в больницу и вновь услышал, что изменений пока нет. Все вещи Изабель он забрал с собой, решив, что в ее нынешнем состоянии ей ничего не понадобится. Пролетая над Ла-Маншем, Гордон думал о том, что за время его пребывания в Лондоне ничто так и не прояснилось. Врачи по-прежнему не знали, придет ли Изабель в сознание, умрет или так и останется лежать в коме. То, что через пять дней после аварии она все еще оставалась жива, было хорошим признаком, причем каждый новый день прибавлял ей шансов, но состояние ее по-прежнему считалось критическим. Когда самолет приземлился в парижском аэропорту имени Шарля де Голля, Гордон пришел к выводу, что придется сообщить детям о случившемся. Надеясь на улучшение, он откладывал этот разговор со дня на день, но теперь понял, что никакого улучшения в ближайшее время не предвидится. Выкручиваться и дальше он не мог. Софи уже достаточно взрослая, чтобы знать правду, а Тедди волей-неволей придется с ней столкнуться. Считая, что сестра сможет как-то его утешить, Гордон собирался поговорить с ним о матери после возвращения Софи из Португалии – чтобы она поддержала брата. Ему самому никогда не приходилось выполнять подобную миссию, он даже не представлял, с какого бока за это взяться, тем более что с сыном он практически не общался.
Отдав водителю такси чемоданы, свой и Изабель, Гордон снова вспомнил дерзкого американца и произошедшую между ними стычку. Его все еще возмущала наглость Робинсона, позволившего себе осведомиться, почему он, дескать, ненавидит свою жену. Не посвященному в их жизнь человеку такое бы и в голову не пришло, так что Гордон склонялся к мысли, что с Биллом поделилась своими мыслями Изабель. На самом деле он не питал к ней ненависти. Она просто перестала для него существовать после рождения Тедди. В его сознании она была неотделима от всех последующих ужасов. С его точки зрения, Изабель из его жены превратилась в сиделку Тедди.
Возможно, мысль о том, что он якобы ее ненавидит, оправдывала в глазах Изабель ее связь с Биллом или, по крайней мере, флирт. Если они действительно были вместе в «Аннабелз», как утверждают газеты, то их отношения вовсе не так невинны и Билл Робинсон лжет. В голове Гордона по-прежнему крутились сотни вопросов, но толку-то… Билл Робинсон явно не собирался ничего ему рассказывать. Ситуация раздражала Гордона, хотя вряд ли можно было называть это ревностью: уже много лет он не чувствовал к Изабель ни романтического, ни сексуального влечения.
Уезжая из больницы, он категорически запретил ввозить к ней в палату американца. Сестра все тщательно записала, но у Гордона сложилось неприятное впечатление, что его пожелание выполнено не будет. К нему там почему-то никто не испытывает симпатии, а вот Робинсону симпатизируют все – и как человеку, и как политику. Да, Билл Робинсон и вправду очень влиятелен.
Из аэропорта Гордон прямиком направился в свой офис, откуда сделал несколько звонков. Секретарше он наконец объяснил положение дел, а она, конечно, не стала говорить о том, что уже видела в «Интернэшнл геральд трибюн» фотографию Изабель и Билла, – себе дороже. По поручению Гордона она набрала португальский номер Софи, который он обнаружил в записной книжке Изабель.
Софи жила с подругами на квартире в Синтре. Когда Гордон позвонил, она где-то гуляла, так что ему пришлось оставить ей сообщение. Дочь перезвонила только в шесть часов, когда он уже уходил со службы. Перед тем как взять трубку, он глубоко вздохнул, собираясь с духом.
– Как там Лондон? – весело защебетала Софи. – Хорошо вы там с мамой провели время?
– А откуда ты знаешь, что я ездил в Лондон? – Он не говорил об этом абсолютно никому, только сыну и его сиделке.
– Я звонила домой в выходные и общалась с Тедди. Разве он тебе об этом не сказал?
– Я его еще не видел. Я поехал в банк прямо из аэропорта. – Гордон мучительно обдумывал следующую фразу.
– Тогда я сейчас позвоню домой. Мне нужно кое-что спросить у мамы…
– Она не сможет с тобой поговорить, – прервал ее Гордон. Последние дни казались ему настоящим кошмаром. А теперь он должен впутывать в это и детей.
– Почему? Она куда-то вышла?
– Нет, твоя мать в Лондоне.
– Вот как? Она там осталась? – Странно, что мама покинула Тедди на целых шесть дней. Ведь она должна была приехать еще во вторник. – И когда она вернется? – неуверенно спросила Софи.
– Пока неизвестно. – Он сделал еще один, последний, вдох и, наконец, решившись, произнес: – Софи, твоя мать попала в аварию. – На другом конце провода наступило молчание, Софи с замиранием сердца ждала. – В очень серьезную аварию. Я думаю, тебе надо вернуться домой.
– Как это произошло? С ней все в порядке? – задыхаясь, с трудом выговорила Софи.
– Она была в машине, которая столкнулась с автобусом. – Теперь уже бессмысленно скрывать правду. – Она сейчас в коме, и никто пока не дает никаких прогнозов. У нее очень серьезные травмы, так что всякое может случиться. Жаль, что приходится говорить это по телефону. В общем, тебе следует как можно быстрее вернуться в Париж. – Несмотря на свои чувства к Софи, Гордон говорил спокойно, словно он назначал деловую встречу. Он изо всех сил старался отгородиться от той боли, которую сейчас испытывала его дочь. Он не мог себе позволить страдать вместе с ней.
– Боже мой… Боже мой! – В голосе Софи звучали истерические нотки, что было совершенно ей несвойственно. Обычно она вела себя рассудительно, скорее даже бесстрастно, как и ее отец. Но то, что случилось, не могло ей присниться и в страшном сне. Всю свою жизнь Софи готовилась к тому, что потеряет брата, но мать… Она любила Изабель гораздо больше, чем показывала и чем признавалась самой себе. Ничего ужаснее не представить. – Папа, ты думаешь, она умрет? – Судя по звукам, Софи плакала, и Гордон не сразу нашелся с ответом.
– И такое возможно, – наконец растерянно промолвил он. На него вновь нахлынули воспоминания о том, как умерла его мать, и он отчаянно гнал их от себя. – То, что мама до сих пор жива, вселяет некоторую надежду, но состояние ее весьма неважное, и улучшений пока нет, – честно сказал он. Софи заплакала еще сильнее, а он терпеливо ждал, пока она успокоится, и не думал как-то ее утешить. Не стоит обманывать дочь и вселять ложные надежды, ведь правда состояла в том, что Изабель может умереть в любой момент.
– А Тедди знает? – вдруг со страхом воскликнула Софи. Когда она разговаривала с ним в воскресенье, Тедди, судя по голосу, был в хорошем настроении. До сих пор он ее никогда не обманывал, и Софи не могла представить, чтобы брат сумел утаить от нее такую новость.
