– Шестьдесят три, – усмехнулся Джо.
– Эту я беру. Она больше подходит мне по возрасту.
– А вам сколько?
– Пятьдесят два. А сегодня кажется, что уже стукнуло девяносто.
– Вы еще не ужинали?
– Пожалуй, сегодня я пропущу ужин. – Вчера он тоже пропустил. Раз уж он добрался до своей комнаты, стоит ли опять выходить?
– Это вы зря. Я зайду за вами в половине седьмого, а после ужина решите, пойдете ли на игру. – Прежде чем Билл успел что-либо возразить, Джо развернул коляску и выехал в коридор.
Эндрюс неплохо поработал. В шесть пятнадцать Билл уже сидел в полной боевой готовности, значительно более бодрый, чем час назад. Он принял душ, побрился, причесался, надел тенниску и джинсы. По дороге в столовую Джо представлял своего подопечного всем, кто попадался на пути, похоже, тут не было человека, которого бы он не знал. Билл уже выяснил, что Джо двадцать два года и что он из Миннеаполиса. Юноша недавно окончил колледж и собирался на следующий год поступать в университет, на юридический факультет. У него было две сестры и брат-близнец, который управлял машиной в ту ночь, когда случилась катастрофа. Брат и невеста Джо погибли на месте, как и два человека в другой машине. Подобные душераздирающие истории могли рассказать и другие обитатели здешнего заведения: дети, которые просто дурачились, не подозревая ни о чем дурном, женщина, получившая пулю в позвоночник во время банального ограбления магазина, куда зашла средь бела дня, чтобы купить своим малышам кока- колы, и тому подобное. Многие из пациентов нуждались не только в физиотерапии, но и в помощи психиатра, как в свое время тот же Джо. Но, покидая реабилитационный центр, все они уже были уверены в том, что смогут вести полноценную, нормальную жизнь.
Здесь постоянно жили двести пациентов, а еще триста проходили амбулаторное лечение. «Аборигены» составляли тесное сообщество, очень похожее на большую семью. Стоявший в кафетерии шум напоминал Биллу даже не о колледже, а о коктейль-парти в полном разгаре. Все смеялись, разговаривали, строили планы, одновременно хвастаясь своими последними достижениями или жалуясь на то, что чересчур перетрудились. Билл уже давно не видел столько улыбающихся лиц. Уж чего-чего, а этого он не ожидал.
– На следующей неделе проводится теннисный турнир. Не хотите поучаствовать? – осведомился Джо, поддерживая беседу сразу с шестью собеседниками, из них четыре девушки. Примерно половина присутствующих относилась к мужскому полу в возрасте от двадцати до тридцати лет, а вообще мужчины составляли добрых три четверти пациентов – они больше рисковали, слишком быстро вели машину, играли в опасные игры. Были здесь и сверстники Билла. За столиком с ним сидела изумительно красивая девушка, чья речь, однако, звучала весьма невнятно. Она работала моделью и во время съемок упала с лестницы, сильно повредив голову. Она пробыла в коме восемь месяцев. Наконец-то Билл оценил, как повезло им с Изабель. Девушку звали Елена, лучшей ее подругой была молодая балерина, попавшая в автомобильную катастрофу и тем не менее полная решимости снова выйти на сцену. Эти люди, прилагавшие громадные усилия для того, чтобы преодолеть превратности судьбы, не могли не вызвать у него восхищения.
К тому времени, когда ужин закончился, Билл уже почти освоился. Джо и Елена уговаривали его принять участие в игре, но Биллу не хотелось, вполне достаточно поприсутствовать в качестве зрителя.
– У них неплохо получается, – улыбнулась ему Елена. В шортах и сандалиях, открывавших взору безупречный педикюр, она тоже сидела в инвалидной коляске, но не потому, что не могла сама ходить. Головокружения настигали ее совершенно неожиданно, и в коляске ей было спокойнее. Билл находил, что Елена похожа на Изабель. Джо рассказал ему, что девушка работала в Нью-Йорке, Париже и Милане, а перед аварией ее портрет появлялся на обложке таких журналов, как «Вог» и «Харперс базар». – Ничего, в следующий раз вы обязательно сыграете, – подбодрила она Билла.
– Почему бы и нет? – согласился он. Судя по длине ног, Елена была выше большинства мужчин, тем не менее, многие сейчас не сводили с нее восторженных глаз. Впрочем, сама она не смотрела ни на кого, собираясь, как только выпишется, выйти замуж за фотографа, с которым работала в день той роковой съемки. На руке у фотомодели красовалось обручальное кольцо.
Болельщики поддерживали обе команды восторженными криками, независимо от того, кто вел в счете. Зрители, как на подбор, находились в прекрасном настроении: уже сам факт, что матч вообще состоялся, расценивался как победа.
– Вы женаты? – поинтересовалась Елена.
Это было простое любопытство – каждый знал, что она без ума от своего жениха.
– Разведен. То есть почти разведен – все будет подписано через несколько месяцев.
– Что ж, очень жаль! – посочувствовала она и с усмешкой добавила: – Тогда вы будете здесь очень популярны. – Билл в этом сомневался: кругом полно симпатичных ребят, вдвое его моложе. Впрочем, он вовсе не считал себя свободным, он любил Изабель. – А подруга у вас есть? – Он чуть было не сказал «нет», но потом решил быть честным.
– Да.
– И вы намереваетесь на ней жениться? – Елена решила расставить все точки над i.
– Нет. – Внезапно Билл решил отбросить всякую осторожность. Здесь ему нечего скрывать. – Она замужем и разводиться не собирается. Тут ничего не изменишь.
– Почему? – Она внимательно смотрела на него, пропустив, судя по всему, один из самых увлекательных моментов игры. Вокруг стоял оглушительный шум, но Елену больше интересовал ответ Билла.
– Потому что я не хочу навязывать ей свои проблемы. У нее больной ребенок, и ей ни к чему еще и муж в инвалидной коляске. – Биллу это казалось само собой разумеющимся.
– Но почему? Какое это имеет значение? Она действительно так думает?
– Вероятно, нет. Это мое мнение. Не хочу быть для нее обузой.
– С вашей стороны это очень мило. А как насчет них? – Она указала на игроков, на полной скорости носившихся по площадке, на их блестящие от пота счастливые лица. Чувствовалось, что они страшно горды собой. – Они вам тоже кажутся обузой?
