вещи. И ушел бы без единого слова, если бы я не взмолилась, чтобы он не покидал меня вот так, не поговорив со мной. В конце концов он уступил, поверив, что мною двигало любопытство. Но остаться не захотел. Наверное, мы оба этого не хотели. Наши отношения уже… умерли — извини за выражение.
Я попробовала пирожное. Очень резкий вкус. Словно туда добавили перца.
— Я не верю тебе. Звучит слишком банально. Слишком просто. Миром не могут управлять бумажки на флаконах. Это как-то уж очень по-земному. Кроме того, я не верю, что тебе удалось поджечь его и заполучить флакон. Загоревшись, любой бросит все, чтобы потушить огонь.
— Дьявол и огонь хорошие друзья, не забыла? К тому же ты уже поверила во флаконы. Так почему бы не поверить теперь во флаконы с бумажками. — Улыбнулась Магга. — Он хитер как лиса, милочка. И привык к опасности. Он ни за что не расстанется с флаконом. Ни при каких обстоятельствах. Так что приходится идти на крайние меры. Да, это были обычные бумажки, вырванные из тетрадки. Надпись была сделана черными чернилами. Он использует только такие.
Я вспомнила записку, которую как-то утром оставил мне Смерть: «Встретимся на вокзале». Магга налила молоко в кофе, белые разводы завертелись в чашке. У меня закружилась голова, тошнота вернулась.
— А какова роль Дьявола во всем этом? — спросила я.
— Не знаю. Я не знакома с ней. Конечно, Смерть рассказывал мне о Дьяволе. Если он говорил правду, она курит сигары и все такое прочее. Я тогда разозлилась, потому что сама обожаю сигары. Сравнение с Дьяволом не обрадовало меня. Но когда он ушел, я вдруг почувствовала в себе дьяволенка. Примерила это имя, и оно мне понравилось. Теперь, так близко познакомившись со Смертью, я знала, что и Дьявол совсем не такая, какой ее описывают. Она, вероятно, такая же женщина, как ты или я, которая вынуждена бороться, чтобы выжить. Если это действительно она. В любом случае я решила, что ты скорее согласишься прийти на встречу, если я назовусь ее именем. Подпишись я Маггой, ты бы так не торопилась сюда. Я, кстати, оставляла тебе сообщение утром на автоответчике, но ты, видимо, была занята…
Намек был прозрачен, и мне он не понравился. Я разглядывала ее лицо, глаза, тяжелые кольца в ушах и размышляла. Зачем она хотела встретиться со мной? С какой целью? Она потеряла Смерть, и это ее явно расстроило. Да она и сама в этом призналась. Но вот в женскую солидарность по отношению к той, которая заняла ее место рядом с бывшим возлюбленным, что-то верилось с трудом.
— Зачем тебе это? Чего ты добиваешься? Женская солидарность — лишь громкие слова. Какова твоя истинная цель? Чего ты ждешь от меня? Ты хочешь, чтобы я что-то сделала? Но что именно?
Магга улыбнулась.
— Ты неглупа, это я уже поняла. Смерть никогда не выбрал бы глупую женщину. Думай что угодно, но моя цель — убедить тебя не позволять ему использовать себя, взять судьбу в свои руки. Ради тебя самой. Не просто работать на Смерть или Высшие силы, но и на себя тоже. Позаботься о бонусе. Никто, кроме тебя, этого не сделает. Если другая женщина получит свободу, не доставшуюся мне, я почувствую себя отмщенной. Вот чего я хочу. — Она подалась вперед: — Что ты скажешь, узнав, что Том и Аннетт купили дом? Причем не только что, а четыре месяца назад?
Я ничего не сказала. Потому что не могла. Я похолодела. Откуда она знает про Аннетт?
— Это неправда.
— Почему?
— Я говорила с Томом. Он лгал много, но про это не стал бы. И откуда ты знаешь, кто такая Аннетт?
— Магга улыбалась во весь рот, как кошка, наевшаяся сливок.
— У меня было его имя. Так что я без проблем получила информацию о том, что он купил дом вместе с женщиной по имени Аннетт. Четыре месяца назад. Симпатичный особнячок на Ваксхольме[19]. Далековато от центра, зато с частным пляжем.
Я застыла.
— Ты лжешь. Как бы он заплатил за него? Я заметила бы это по нашему счету… — попыталась возразить я и тут же смолкла: мы с Томом жили вместе, но счета в банке у нас были раздельные.
— В кредит, Эрика. Как еще шведы покупают себе дома. — Магга тряхнула головой, и косички хлестнули по столу, задев пирожное. — Том и Аннетт обманывали тебя, дружок. Мне искренне жаль, но ты делила постель с мужчиной, который купил дом вместе с другой женщиной и ждал, пока правда сама собой выйдет наружу. Купил дом, чтобы поселиться там с новой женщиной и ребенком. Ребенком, который получит душу…
Стены изменили цвет, кольца Магги ослепили меня. Ее голос раздавался как в тумане.
— Это обычный ребенок, Эрика. Он ничем не выделяется и получит стандартную душу из стандартного ассортимента душ.
В ушах у меня шумело. Стены кружились перед глазами. Мне было плохо.
— Стандартную душу, Эрика. Если никто не подберет малышу другую… и не пошлет ее по нужному адресу…
Глава 14
Пошел снег. Большие белые хлопья плавно опускались на землю. Небесный занавес тоже опускается. Третий звонок прозвенел. Зима, акт первый. С неба просыпали муку, сказал бы дедушка. Едва коснувшись земли, снежинки таяли. Они приземлялись на крыши, фонари, деревья, землю и тут же испарялись, словно мир разделился надвое: над нашими головами была зима, а под ногами — по-прежнему осень.
Я уже несколько часов бродила по городу без всякой цели, как в тумане. После того как Магга выплеснула мне эти сведения прямо в лицо и сделала свое дьявольское предложение, нам с ней больше не о чем было говорить. Я думала рассказать ей о том происшествии со скелетом, но, поразмыслив, отказалась от этой идеи. Даже если Магга не настоящий Дьявол, она все же когда-то делила постель с тем же мужчиной, с которым теперь сплю я. Уже этого достаточно, чтобы быть с ней настороже и не выдавать лишнюю информацию. Поэтому я поднялась, поблагодарила за угощение и вышла. Магга не остановила меня. Сказала только, чтобы я позвонила ей, если мне что-нибудь понадобится. «У тебя ведь в мобильном сохранился мой номер? А в остальном полагайся на интуицию. Ты найдешь дорогу? Мне надо вернуться к инсталляциям. Выставка открывается через пару недель. Буду рада, если ты придешь».
Я вышла из музея, снова поразившись тому, что не встретила по пути ни единой души, и в смятении направилась в центр пешком, надеясь, что толчея поможет мне прийти в себя. Но это не сработало. Люди, попадавшиеся навстречу, казались мне монстрами с искаженными лицами и злобными взглядами, они как будто готовы были в любой момент вцепиться в меня когтистыми лапами.
В конце концов я придумала себе цель — магазин письменных принадлежностей. Черные ручки со всех сторон кричали: «Возьми меня! Возьми меня!», витрины дрожали от нетерпения, но продавец, заметив мою нерешительность, предложил самую лучшую. Кажется, он говорил про то, что у этой ручки есть душа. Я взяла, не спросив цену. Вздрогнула, когда продавец назвал ее, но купила, попросив в придачу еще и блокнот.
С пакетом в руке я вышла из магазина и снова влилась в людской поток. Слова Магги вертелись у меня в голове. Как я ни пыталась, мне не удалось найти нестыковки в ее рассказе. Конечно, то, что она следила за Смертью, звучало нелепо, но все же вполне правдоподобно. Я попыталась поставить себя на ее место. Я бы тоже следила за Томом, если бы узнала о его романе с Аннетт до того, как мы расстались. Магга точно, в мельчайших деталях, описывала Смерть, да и в историю их романа легко было поверить. Дьявол ли она? Вряд ли. Должен же быть предел вмешательству сверхъестественного в жизнь смертных. Магга права: на земле есть куда более приятные места для настоящего Дьявола, чем промозглый Стокгольм. Да и для встречи он выбрал бы что-нибудь более оригинальное, чем Исторический музей.
Я понимала, что предстоит неприятный разговор с Томом, и откладывала его. Теперь у меня было доказательство его обмана, но я боялась услышать это из его уст. Одна часть меня хотела позвонить, другая тихо напоминала: когда мы последний раз говорили с Томом, он сказал, что любит меня. Странно, но это запоздалое признание утешило меня: я себя не люблю, но есть хоть кто-то, кто меня любит. Впрочем,
