– Да. – Он лежал в темноте, его личико было похоже на маленькую луну.
– Ты не хочешь включить свет?
– Нет.
– Ладно. Вилли с тобой? – Да.
– Спорим, тебе с ним хорошо?
– Что? – У него был тонкий и слабый голос.
– Спорим, тебе с Вилли хорошо. Ты ведь уверен, что он твой навсегда.
– Да. – Голосок стал ласковее, а Кейт, лежа поперек его кроватки, вглядывалась в личико сына.
– А знаешь, что я, как и Вилли, тоже твоя навсегда! Даже еще больше. На веки вечные. Понимаешь?
– Не совсем.
– Что значит не совсем? – Она просто спрашивала, не обвиняла.
– Не совсем – значит, не совсем.
– Ладно. Что случится, если ты повяжешь Вилли красный бантик? Он станет другим?
– Да. У него будет глупый вид.
– И ты будешь его меньше любить? – Он неистово замотал головой и крепче прижал к себе мишку. – Вот видишь, несмотря на то, как я одета, я для тебя все та же прежняя мамочка, верно? – Кивок головы. – И я люблю тебя точно так же, как всегда.
– Вилли не оставляет меня.
– Я тоже. Просто иногда могу уйти ненадолго. Но я не оставлю тебя, любимый, никогда. Никогда.
– Но ты же уехала, – сказал он дрожащим голосом.
– Только на одну ночь и сразу вернулась. Как обещала. Разве не так?
Он неохотно кивнул.
– Зачем ты это сделала?
– Потому что мне было необходимо отлучиться. Я так хотела. Иногда взрослым нужно побывать в разных местах без детей.
– Раньше тебе было не надо.
– Раньше не надо. А теперь понадобилось.
– Это тот дядя тебе велел? – Она сразу поняла, кого он имел в виду.
– Стю Уэйнберг? – Он кивнул. – Конечно, нет. Я сама себе велела. Что в этом плохого?
Он уклончиво пожал плечами и вдруг расплакался, протягивая к ней ручонки. Она была ошеломлена.
– Я скучал по тебе! Я думал, что ты меня больше не любишь!
– Ну, дорогой, ну, маленький... Как ты мог так подумать? Я так тебя люблю. И я тоже скучала по тебе. Но... я просто... должна была поехать. И всегда, всегда, всегда буду возвращаться. А в следующий раз я возьму тебя с собой. – Она хотела пообещать ему, что больше так не сделает, но понимала, что это было бы обманом. Как она может отказаться от того, что только что вновь обрела?
Он плакал почти полчаса, но постепенно успокоился и посмотрел на нее с едва заметной улыбкой.
– В твоих слезах можно выкупать Вилли. Смотри, какая у меня мокрая рубашка.
Он хрипло хохотнул, а она поцеловала его и убрала упавшие на глаза светлые волосики.
– Хочешь шоколадку?
– Прямо сейчас?
– Конечно.
Она купила ему огромную плитку, обернутую золотой бумагой, размером с книгу в твердой обложке. И еще коробку шоколадных конфет и шоколадный пистолет. Когда Тайг увидел плитку, он от удивления раскрыл рот, а глаза чуть не вылезли из орбит.
– Вот это да!
– Неплохо, правда?
– Здорово, мамочка, классно!
Она посадила его к себе на колени, а он отломил кусок от огромной плитки. Пистолет пока не тронул, чтобы показать ребятам в школе.
– А что, если кто-нибудь его сломает?
– Тогда мы купим другой, когда поедем вместе в Сан-Франциско.
Что-то в ее душе екнуло, но он смотрел на нее с улыбкой до ушей и жадно горящими глазами.
– Да. Там здорово?
