Кейт кротко улыбнулась:
– В какой-то степени.
– Только представь себе, что будет, если ты появишься перед публикой! – Фелиция снова принялась за свое, но Кейт только покачала головой.
– Хватит. Баста! Больше не надо! – Но Фелицию уже нельзя было остановить.
– Может быть, Уэйнберг заставит тебя передумать! Но на этот раз Кейт решительно замотала головой:
– Ни в коем случае. Ему не стоит даже пытаться.
Кейт с Тайгом уехали из Сан-Франциско в воскресенье днем. Фелиция не ходила на работу целую неделю, чтобы находиться с ними, и теперь ей надо было наверстывать упущенное. У Тайга начинались занятия верховой езды. Оставался Том. Бедный Том. Он не видел Кейт почти две недели. Утром она отправится к нему. Глупо было проделать весь этот путь в воскресенье, а в понедельник тем же маршрутом снова пускаться в обратный путь, но другого выхода не было, не брать же с собой Тайга в лечебницу.
– Мамочка?
– Что, солнышко? – Они только что попали в поток автомобилей, направлявшихся воскресным днем из города, и все внимание Кейт было сосредоточено на дороге.
– Мы приедем еще?
– Я тебе говорила, что приедем.
– А скоро мы будем дома? – Он хмыкнул, и Кейт внимательно посмотрела на него.
– В чем дело?
– Я не могу дождаться, когда увижу Борта. Она засмеялась:
– И я тоже.
Хорошо быть дома. Все эти вылазки так утомительны. На минуту она вспомнила, как разъезжала с Томом. Тогда это тоже было утомительно. Постоянные сборы, перелеты, езда за рулем, гостиницы, мотели. Но он всегда превращал это в приключение, в медовый месяц.
– О чем ты думаешь?
– Как чудно мы путешествовали с твоим папой. – Она удивилась себе, что произнесла эти слова. Она редко упоминала Тома при Тайге. Лучше было оставить эту тему. Сын знал, что она не любит об этом говорить. Его отец умер. Погиб в катастрофе перед тем, как он родился. Тайг никогда не спрашивал, кем был отец, но в один прекрасный день обязательно спросит. Ничего, она что-нибудь придумает. Как всегда.
– Вы много ездили?
– Довольно много. – Она опять спряталась в собственной раковине.
– Куда? – Он смотрел на нее такими глазенками, что она расхохоталась.
– В разные места. Однажды ездили в Кливленд.
Это был их первый уик-энд вместе. Почему она ему это рассказывает? Почему вспомнила? Она почувствовала, как у нее от боли сдавило сердце.
– Там хорошо?
– Да, очень. Место не очень красивое, но благодаря твоему папе там было здорово.
– Ты когда-нибудь ездила в Нью-Йорк? – Фелиция скоро собиралась туда, и он слышал разговор.
– Да, с моими родителями. Но с твоим папой никогда.
– Мамочка?
– Что, солнышко? – Она молила Бога, чтобы следующий вопрос не поставил ее в тупик. Не сегодня. Не сейчас. Ей было так хорошо, что хотелось продлить благодушное настроение.
– Почему все твои родные умерли? Мама, папа и мой папа? Почему?
Самое странное было то, что все они на самом деле были живы.
– Я не знаю. Просто так иногда случается. Но у меня есть ты. – Она улыбнулась сыну.
– И Вилли, и Борт, и тетя Лиция. Мы никогда не умрем. Может быть, только тетя Лиция. А мы нет. Правда, Вилли? – Мальчик с серьезным видом посмотрел сначала на медведя, потом перевел взгляд на мать. – Он говорит, правда.
Она с улыбкой посмотрела на обоих и взъерошила сыну волосы.
– Я тебя очень люблю, маленький разбойник.
– Я тебя тоже люблю. – Он сказал это тихо, словно боясь, что его могут услышать.
Она рассмеялась и снова сосредоточилась на дороге. Некоторое время они ехали молча, и когда она взглянула на малыша, то увидела, что он спит. Они уже проехали Кармел и через три часа были дома. По пути забрали Борта от Тилли и поужинали за своим кухонным столом.
Сразу после ужина Тайг отправился спать, а через полчаса Кейт последовала его примеру. Она даже не посмотрела почту, просто сбросила одежду и рухнула в постель. Ей показалось, что не прошло и часа, как раздался телефонный звонок, но солнце уже ярко сияло, а Тайг грохотал по дому. Она сняла трубку и услышала голос Стю Уэйнберга.
– Мне показалось, ты говорила, что никуда не выезжаешь из дома.
