вечер она избегала фотокамер, но тщетно — на приеме присутствовало четыре репортера светской хроники, каждый со своим фотографом, и скрыться от них было невозможно.

— Дорогая, ты выглядишь прелестно! Добро пожаловать!..

Мать Габриэлы поцеловала ее, стараясь не размазать собственную косметику. Этот поцелуй был увековечен для потомства и читателей воскресных газет. Миссис Смит выглядела, как всегда, замечательно — в темно-синем платье от «Галанос», меховой накидке, с поразительной красоты сапфировым ожерельем и серьгами.

— Папа ждет тебя в библиотеке. Она жестом пригласила дочь в любимую комнату отца, хотя толпы новых гостей и так подталкивали Габриэлу в том направлении. Появились серебряные подносы с шампанским и икрой. Габи с трудом отыскала отца в толпе, окружавшей буфетную стойку. Он, как обычно, попивал «Столичную» со льдом. Увидев дочь, он просиял:

— Ну наконец-то! Моя девочка… Господи, как ты хороша! Маму зависть заест.

Глаза у него всегда светились радостью, когда он видел Габриэлу. Эверетт Торнтон-Смит, по мнению его супруги, чересчур боготворил свое единственное дитя. В ее отношении к дочери было гораздо больше разумного, хотя Шарлотта тоже очень сильно ее любила. Для нее было большим разочарованием, когда Габи настояла на своей дурацкой голливудской карьере, о сериале она и слышать не хотела. Однако Эверетт уже всем объявил, что Габи — ведущая исполнительница в сериале Мела Векслера. Он бранил других актеров, с каждой очередной рюмкой становясь словоохотливее.

— Вот увидите, она заткнет за пояс Сабину Куорлс!

Он мягко улыбнулся дочери, обняв ее за плечи. Смокинг Эверетта был безукоризненно скроен его лондонским портным, фотографы фиксировали на пленке его отцовскую гордость, а репортеры записывали каждое его слово.

— Кто ставит сериал, мисс Торнтон-Смит? Повторите еще раз, как он называется? — сыпались вопросы.

В Голливуде все это знали, но в Нью-Йорке мало писали о Мелвине Векслере.

— Вы действительно ведущая исполнительница?

Габи пыталась убедить их, что у нее маленькая роль, и ненавидела себя за то, что пришла. Она знала, что это закончится катастрофой.

Два года в Голливуде абсолютно никто не знал, кто она, теперь будут знать все.

Получилось даже хуже, чем она думала. Фотографии появились не только в престижных журналах, но и на следующее утро в местных газетах. Большие четкие фотографии: отец обнимает ее за плечи и поднимает в ее честь бокал шампанского, и подпись: «Эверетт Торнтон-Смит, гордый за свою дочь Габриэлу, звезду нового сериала Мела Векслера». Фамилия в нескольких изданиях была переврана, но фото отличались исключительной четкостью, и все ненавистные ей всю жизнь сведения были помещены: что ее дедушка со стороны отца, Бентон Торнтон-Смит, — основатель шести банков, крупнейшей на Востоке США фармацевтической компании и владелец нескольких железных дорог, а со стороны матери — Харрингтон Хоукс IV, рядом с которым Торнтон-Смит мог показаться нищим.

Наутро Габи, отложив газету, ненавидела их всех, особенно свою мать за то, что та уговорила ее прийти. Они не понимали ничего, особенно ее желания быть просто Габи Смит и важности этого для ее карьеры. С первой частью фамилии Габи рассталась в Йельском университете, где имя ее дедушки носила одна из аудиторий и библиотека.

Еще не было пяти, когда в дверь постучали. Габи, открывая, приготовилась к массированной атаке, которой ее уже не раз подвергали. Людям казалось непостижимым, что она, имея таких родителей, работает и добивается в своем деле хороших результатов.

— Привет!

Это была Джейн. Габи ждала, что она скажет, но Джейн просто зашла за ней. Она была в джинсах, кроссовках и теплой куртке. Накануне было холодно, а теперь им предстояли три сцены в парке и еще четыре в офисе Ай-би-эм. Тем не менее настроение у Джейн было хорошее.

— Что случилось? — спросила Габи.

— Ничего. Знаешь, я так рада, что снова увижу моих девочек. Я по ним ужасно истосковалась.

— А-а…

Габи не хотела продолжать разговор из страха, что Джейн и все коллеги по группе видели газету.

— Как ты? — обернувшись через плечо, спросила Джейн. Габи надевала пальто.

— Хорошо.

Джейн заметила, что Габриэла чересчур молчалива.

— Ты довольна вчерашней вечеринкой?

— Нет.

Ответ был кратким, прямым, и Джейн прекратила расспросы. Габи взяла чехол с платьем, и они спустились в ожидавший их лимузин. Зак и Билл обычно ехали на другом, и ждать им никого не надо было.

— Габи, у тебя что-то случилось? — попыталась еще раз выяснить Джейн по дороге, но Габриэла утверждала, что все в порядке.

В парке, куда они прибыли для съемок, дул холодный ветер. Стоял мороз. Работать в такую погоду было настоящей пыткой. В фургонах ассистенты варили в больших количествах кофе, шоколад и чай, и только это спасало.

Как обычно, лишь Зак и Джейн, казалось, пребывали в хорошем настроении, все остальные только стонали и жаловались.

В то утро первый камень бросил Билл. Он сардонически улыбнулся Габриэле, взглянув поверх чашки с кофе:

— Что, сегодня снизошла до черни, Габриэла?

Она устремила на него взгляд, полный страха и ненависти.

— Что ты хочешь этим сказать? Но она знала, слишком хорошо знала. Черт возьми, он, должно быть, читал это…

— Я столько интересного узнал из утренних газет… И не думал, что среди нас есть такая знаменитость.

— А? Что?

Зак в полном неведении поднял бровь. Габриэле захотелось покончить с собой. «К ленчу все будут знать, — подумала она, — и моя жизнь превратится в ад».

— Очень жаль, что вас такая чепуха интересует, мистер Уорвик, — выпалила Габи в лицо Биллу и, хлопнув дверью, ушла в свой фургон.

— О чем это вы? Шутите между собой? — спросил Зак, и Билл не устоял, чтобы не удовлетворить его любопытство весьма интересной сплетней о мисс Торнтон-Смит.

— Ты знаешь, кто она? Слышал когда-нибудь фамилию Торнтон-Смит?

— Это такая фармацевтическая компания, что ли?

— И не только.

— Кажется, у меня есть ее акции.

— Значит, ты владеешь небольшой долей мисс Габи.

Зак присвистнул:

— Так она из тех Торнтон-Смитов? Ты в этом уверен?

— Взгляни на последние страницы утренних газет. Перед некрологами.

Зак одолжил у кого-то газету и показал ее Джейн, когда та вышла сниматься в своей первой сцене. Она с изумлением прочла заметку.

— Такая замечательная девочка, никогда бы не подумала…

— Надо же, — добавил Билл, хмыкнув, — за нашей скромной маленькой мисс Габи Смит скрывается Сучка-Белоручка.

— Я бы не стал так о ней говорить, — возразил Зак.

— А я тем более, — возмутилась Джейн. Ей не понравилось отношение Билла, но она вдруг поняла, почему утром Габи была сама не своя. Она, должно быть, видела заметку, но явно не склонна была хвастать, что характеризовало ее с лучшей стороны. Джейн все утро о ней думала, а потом сказала ей:

Вы читаете Секреты
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату