отдыха, а потом новые съемки, на этот раз в павильоне, в Лос-Анджелесе. Джейн до их начала собиралась подыскать себе новое жилье, поскольку в доме Джека жить уже не могла; она планировала переселиться в Беверли-Хиллз. Билл намеревался покататься с друзьями на горных лыжах, Габи заявила, что просто хочет снова отогреться, а Сабина сказала, что на несколько дней должна отправиться в Сан-Франциско. Вечер в ресторане прошел прекрасно, а наутро в самолете все были молчаливы, потому что думали о том, что их ждет впереди. Зак сидел рядом с Джейн, Сабина с Мелом, а Габи и Билл намеренно сели в разных концах салона. Они теперь вообще не разговаривали, разве что в сценах, и избегали друг друга как чумы.
По возвращении в Лос-Анджелес Мел с головой ушел в дела, Сабина без шума исчезла, Билл уехал кататься на лыжах, пообещав, что не даст лицу загореть. Джейн нашла новый дом в Бел Эйр, от которого пришла в восторг. Он был небольшой, но достаточно просторный для нее и дочерей, с симпатичным маленьким бассейном и высокой оградой. Габи помогала Джейн упаковывать вещи. Джек вообще не появлялся. Девочки сказали, что у него есть подружка, сотрудница его фирмы, очень молодая — двадцати с небольшим лет — и, как они выразились, «с большими титьками, но совершенно безмозглая». Джейн подумала, что это как раз то, что ему надо, но девушку ей стало жаль, а потом она решила больше не забивать себе этим голову.
Переезд Джейн совпал с наступлением нового этапа съемок. Все выглядели довольными и отдохнувшими, даже Билл, хотя его попытки разыскать Сэнди, предпринятые после возвращения в Лос- Анджелес, не дали результата. Все же он был полон решимости найти ее, уговорить лечь в больницу, а затем тихо и спокойно развестись, чтобы никто ничего не узнал. Однако нигде не удавалось обнаружить ее следов.
Работа возобновилась четвертого февраля, а первого марта Джейн получила бракоразводные документы. Она в тот момент была в павильоне, читала изменения, только что внесенные в сценарий, и тут кто-то положил ей на колени конверт, пришедший на студию во второй половине дня. Джейн вскрыла его… Так и есть. Все кончено. Развод. Двадцать лет насмарку… Сама того не желая, она расплакалась. К ней подошел Зак узнать, что случилось. Джейн вытерла нос и показала ему бумаги.
— Я знаю… плакать глупо… и он был такой прохвост… но это… не знаю… это все равно что узнать, что половина твоей жизни прожита зря.
Джейн было почти сорок лет, и она внезапно ощутила это.
— Послушай… Он протянул руку.
— Ты сегодня занята еще в каких-нибудь сценах?
Джейн покачала головой и снова вытерла нос.
— Давай сходим куда-нибудь поесть. Я знаю жуткую забегаловку, где делают классные гамбургеры.
Она подумала и встала.
— Сейчас я смою грим и выйду. Зак ждал ее на улице. На нем были чистые джинсы, накрахмаленная белая рубашка и кроссовки; Джейн появилась в розовом тренировочном костюме, с волосами, стянутыми сзади резинкой. Оба ничем не отличались от окружающих людей, когда садились в его машину. Бракоразводные документы Джейн оставила в гримерной, они казались мерзкими и напоминали о Джеке. Ей ужасно не хотелось быть одной, и поэтому она была благодарна Захарию за приглашение. Увидев, что тот подрулил к бару «У Майка», она рассмеялась. Бар был жутким, темным, провонявшим пивом, но посетители производили впечатление молодых, здоровых, чистых. Джейн догадалась, что большинство из них, вероятно, актеры.
Зак оказался прав. Гамбургеры были отличные, как он и обещал.
Они только что закончили есть и Зак допивал свое пиво, когда он вдруг заметил Билла Уорвика, сидящего в дальнем углу с девушкой. Билл в этот день не был занят ни в одной из сцен и не появлялся на съемках. Джейн тоже его увидела и обратила внимание на боль, сквозившую в его глазах. Девушка, с которой он сидел, казалась тяжелобольной. Она была худа как палка, темноволоса, одета почти в лохмотья. Джейн и Зак увидели, что Билл покачал головой и вручил девушке некоторую сумму денег. Джейн отвернулась, словно подглядела что-то недозволенное. Билл, похоже, был так опечален и рассеян, что сразу после ухода девушки поспешил на выход, не замечая сидящих Зака и Джейн.
— Боже мой, ты не знаешь, кто это была? — с явным сочувствием спросила Джейн. , — Не знаю, но неудивительно, что у него постоянная депрессия.
Они помолчали, потом, покинув бар, поехали в новый дом Джейн в Бел Эйр. Джейн всю дорогу не могла отделаться от грустных мыслей о той девушке. Она была так похожа на Габриэлу, но Габи была здорова, сильна, лучезарна, а та девушка выглядела так, словно доживала свои последние дни.
— Судя по ее виду, она принимает наркотики, — спокойно заметил Зак. Джейн подумала, что он, наверное, прав, и ей стало тем более жаль обоих.
— Хочешь поплавать? — спросила она, когда они приехали.
— Я не захватил плавки, а твой купальник мне не совсем подойдет, — ухмыльнулся Зак.
— Ныряй нагишом, я не буду смотреть.
— А вот я не могу обещать того же… но постараюсь.
Конечно, это была шутка. Зак всегда вел себя с ней по-джентльменски. В последнее время Джейн почти жалела об этом. Она налила ему и себе по бокалу вина, вручила Заку белый махровый халат, и они пошли переодеваться.
Джейн была и огорчена, и в то же время радостно взволнованна. Огорчена тем эпизодом частной жизни Билла, который увидела; она все же надеялась, что у него с той девушкой несерьезные отношения; еще ее огорчили полученные бракоразводные документы. А радовалась она тому, что Зак проводил с ней этот вечер. С ним Джейн всегда чувствовала себя счастливой. Их отношения были какими-то очень особенными.
Спустя несколько минут они вернулись к бассейну, одетые в одинаковые махровые халаты. Джейн тактично отвернулась. Зак сошел в воду и отплыл. Тогда она тоже спустилась по ступенькам. Ее великолепное тело особенно необыкновенно смотрелось в вечернем свете. В следующее мгновение она уже плыла к нему, ощущая кожей приятное касание воды. Они стали играть в салочки, по-детски хохоча, забыв о своей наготе. Джейн вспомнила о ней, только когда они выходили из воды. Накидывая халат, она заметила, что Зак наблюдает за ней с какой-то грустью.
— Ты прекрасна, Джейн, — сказал он.
— Спасибо.
Она отвернулась и подождала, пока Зак тоже наденет халат. Потом, в доме, они допили вино, сидя в еще не до конца меблированной гостиной, откуда открывался чудный вид. Это был волшебный вечер после тяжелого дня. Джейн выпила несколько больше, чем обычно. Ей было поразительно легко с Заком, и она нисколько не удивилась, когда Зак наклонился и поцеловал ее в губы раз, а потом другой. Она почувствовала, что все ее тело жаждет его прикосновения, придвинулась ближе к нему и коснулась его груди, не зная, что сказать. Джейн ощущала себя совершенно свободной и была раскованна, не беспокоилась, что могут явиться дочери и застать их, поскольку они были у Джека. Она семь месяцев ни с кем не была в постели и теперь испытывала сильнейшее влечение к Заку, сидевшему рядом.
— Ты так прекрасна…
Он аккуратно распахнул ее халат, как бы желая полюбоваться. Джейн в истоме прикрыла глаза, снова их открыла и сказала:
— Возьми меня. Я страшно хочу этого… Эти слова вырвались у нее естественно, однако Зак вдруг отвернулся, поставил бокал и отошел к окну. Джейн наблюдала за ним, понимая, что что-то не так, но не знала, что именно.
— В чем дело, Зак?..
«Может, я что не так сказала или сделала? — недоумевала она. — Или слишком форсировала события?»
— Я не хотела…
Услышав в ее голосе боль, Зак мгновенно повернулся. Однако боль в его глазах была еще сильнее.
— Нет-нет, ты не виновата… не смей так думать. Наоборот. Ты почти переменила мою жизнь… почти… но не до конца.
— Зачем бы тебе что-то в ней менять? Джейн была смущена, и Зак понимал, что должен быть с ней честен.
