Да и не стал бы он свое драгоценное время тратить, если бы не воспринял ситуацию как заслуживающую внимания и обсуждения.
– Короче, так, уважаемый. Вы устраиваете в моем присутствии убедительную демонстрацию чего угодно, первого варианта, второго, третьего, я не знаю, или закрываем тему. Вот так, и не иначе. Со всеми вытекающими…
Маштаков задумался. В своей правоте он был уверен абсолютно, как настоящий гений, приносящий в жертву собственной идее все, вплоть до жизни. И не только своей.
Восстановленный и даже значительно усовершенствованный генератор наличествовал в соседней комнате. Управляющий модуль ему тоже вернули, только позволяли работать с ним под строгим надзором. Чтобы не учинил чего-нибудь непоправимого. Раз опасаются, значит, все-таки верят. Пусть и не до конца.
– Первый вариант… Что вы под ним понимаете? – он начал тянуть время. Все ж таки к столь резкому переходу к стадии практических действий профессор был не совсем готов.
Поговорить бы еще несколько дней на более-менее общие темы, подискутировать, глядишь, что-нибудь прояснится для него самого. Генерал – крайний рационалист, умеет ставить задачи и добиваться их выполнения, так вот пусть и формулирует…
– Что-то вы непонятливым стали, – с неприятной жесткостью в голосе ответил Чекменев. – Первый вариант – без взрыва, разрушений, опасности для наших людей открыть путь отсюда в аналогичный или этот же самый, но безлюдный мир. С гарантированным возвращением… – он загнул на левой руке мизинец. – Второй вариант – на тех же условиях проникнуть на территорию «большевиков», разобраться, что там у них творится, – загнул безымянный и потряс ладонью перед лицом Маштакова. – И, наконец, третий – убедительно доказать, что ни то ни другое в настоящее время невозможно. Будет хоть какая-то определенность.
Направленная в сторону Маштакова рука с торчащим вперед указательным и вверх – большим пальцем неприятным образом напомнила пистолет с взведенным курком.
– Кстати, третье – самое трудное, – осмелился возразить Маштаков. – И десять, и сто неудачных экспериментов не гарантируют, что одиннадцатый или сто первый не окажется успешным…
– Не занимайтесь демагогией. Вам все понятно?
– Чего же тут не понять. Дайте мне дня три, я хоть схему опытов продумаю.
– Время – до завтра. Суток, чтобы сообразить, под силу вам это или нет, должно хватить. А потом посмотрим. Что касается помощников, средств и оборудования – только заявку представьте, все решим.
Ночь Маштаков провел в размышлениях, вычислениях на предоставленной в его распоряжение большой электронной машине, созерцании полной луны, которая, в свою очередь, взирала с уже по-осеннему темного небосвода, равнодушная к его проблемам.
Истребив полторы пачки папирос и литр кофе, Маштаков догадался, что решение найдено. Столь же простое и гениальное, как все его прошлые озарения и открытия.
Всего-то и требовалось, что ввести в конструкцию генератора своеобразный демпфер, замедляющий скорость распространения хронополя и позволяющий варьировать его напряженность. Проще говоря, не проламывать межвременную границу, а постепенно продавить ее или, что, пожалуй, точнее, просочиться, как вода постепенно просачивается сквозь плотину.
Остальное – вопрос техники.
Изготовить еще один стационарный и один переносный вариант генератора, перебросить специально подготовленную группу в нужное место, установить там базовую станцию, открыть два встречных портала, входной и выходной. Переносный же аппарат использовать как спасательный парашют, или «хроноланг», вот хорошее название заодно подвернулось.
После чего проблему можно считать решенной раз и навсегда. И под это дело выторговать себе право жить по преимуществу там, за временным барьером, в личном уединенном замке, приюте мудрости и новых технологий, окружив себя гаремом верных ассистенток.
Существование без сотни молодых и красивых девушек вокруг, умеющих одновременно подхватывать на лету его идеи и замыслы и правильно вести себя в минуты отдыха, он уже не представлял.
Так он и доложил в урочное время Чекменеву.
– Вот видите! – генерал выглядел довольным. – С вами, учеными, только так и надо. А пошел бы я у вас на поводу, вы бы еще месяц или год мне голову морочили, ссылаясь на отсутствие вдохновения.
А насчет прочего мы посмотрим. В буквальном смысле. Посмотрим, что у вас получится, потом и решим. И по делу, и все остальное. Одна девушка у вас есть? Вот пока и хватит. А то весь пар уйдет в свисток.
Вполне технический термин из времен парового транспорта, морского и наземного, сейчас прозвучал несколько двусмысленно.
Чекменев действительно, зная о некоторой сексуальной озабоченности профессора, нашел возможность обеспечить его регулярно приходящей подругой. И столь же регулярно уходящей.
Особую пикантность ситуации придавало то, что эту роль он предоставил известной Владе, бывшей девушке Тарханова, в которую тот чуть было не влюбился всерьез. Но, по счастью, раздумал.
Влада действительно была сотрудницей, направленной на этот нелегкий фронт службой Чекменева, о чем новоиспеченный полковник в разгар их дружеских отношений, в общем-то, догадался, но имеющая неплохую подготовку девушка сумела его разубедить. Впрочем, дальнейшие отношения все равно разладились, как бы и сами собой.
А теперь ей приходилось ублажать и заодно, точнее, по преимуществу присматривать за Маштаковым.
Ничего сверх того, что не захотелось бы ей самой, она гению не позволяла, чем заводила его еще сильнее. И получала почти без усилий всю необходимую информацию.
Шахерезада наоборот. Лишенный привычных утех шах болтал, она слушала. И мотала на ус. А также –
