– Я живу в Малибу. Поедешь за мной, или твою машину оставим здесь, а потом я привезу тебя обратно?
– А это не слишком вас затруднит? Малибу в часе езды отсюда.
– Нисколько. Я поздно ложусь. А сегодня, может, вообще не лягу. Завтра съемки в четыре утра.
– А моя машина здесь будет в безопасности? Они осмотрелись и решили, что да. Тут всю ночь торговали гамбургерами, и никто не осмелился бы забраться в машину при людях. Рассудив так, Лайонел скользнул в «порше» Пола и почувствовал, что умер и вознесся на небеса. Он словно оказался в другом мире, сидя на гладком черном кожаном сидении; щиток напоминал панель в самолете, мотор взревел, и они рванули. Пол включил стерео, и Роджер Миллер мягко запел откровенно чувственную песню.
По дороге в Малибу Полу очень хотелось закурить сигарету с марихуаной, но он опасался употреблять наркотики в присутствии мальчика. Он боялся потерять контроль над собой и отказался от этой мысли. Они болтали, слушали музыку, и когда приехали в дом Пола на побережье, Лайонел чувствовал себя со своим новым другом совершенно свободно.
Пол вставил ключ в замок и впустил Лайонела в дом. Все там соответствовало уже создавшемуся настроению. Из окна во всю стену был виден океан, освещенный мягкими огнями, а в гостиной полно диванов, подушек, растений в кадках; лампочки в стенных нишах освещали антикварные безделушки, которые Пол обожал. На стенах висели красивые бра и полки с книгами. Была и стереосистема, откуда лилась тихая музыка. Лайонел сел и огляделся. Пол бросил на диван кожаную куртку, налил по стакану белого вина, подошел к гостю и сел рядом.
– Ну, нравится? – Он гордился домом. Нищий парень из Буффало прошел длинный-длинный путь и теперь был счастлив.
– Господи… Какая красота…
– Да, неплохо. – Он не стал спорить. Молодые люди смотрели на берег, на морс; весь мир, казалось, раскинулся у их ног.
Когда они допили вино, Пол предложил прогуляться. Ему нравилось бродить по пляжу, а было всего одиннадцать часов… Он скинул туфли, Лайонел последовал его примеру, и они вышли на гладкий белый песок. Лайонел подумал, что никогда в жизни не был так счастлив. Им овладело странное, незнакомое чувство. Оно возникало всякий раз, когда он смотрел на своего спутника, и это смущало юношу.
На обратном пути к дому Пол остановился и сел на песок. Он посмотрел на океан, потом на притихшего Лайонела, и вдруг слова выскочили сами:
– Тебя что-то смущает, Лай?
Так его называла мать. Пол подумал, что мальчик не будет против подобной фамильярности. По- видимому, тот не возражал и кивнул в ответ, почувствовав облегчение от того, что может быть откровенным с мужчиной, который, похоже станет его другом.
– Да. – Лай надеялся, что с помощью Пола он сможет разобраться в своих чувствах. – Да, смущает.
– Мне было знакомо такое ощущение еще до того, как я приехал сюда из Буффало. – Он вздохнул. – Тогда я это ненавидел.
Лайонел улыбнулся.
– Наверное, мы говорим о разных вещах. Оба рассмеялись, а когда умолкли, Пол взглянул на него.
– Я не хочу вводить тебя в заблуждение. Я голубой. – И вдруг ужаснулся своим словам. А вдруг Лайонел возненавидит его?.. Что, если он сейчас вскочит и убежит? Впервые он испугался, что его отвергнут. Это все равно, что сделать гигантский шаг назад, снова оказаться в Буффало… Опять почувствовать себя безнадежно влюбленным, как в мистера Хулихэма, той весной, на бейсболе, когда ты ничего не можешь сказать, а просто смотришь на него в душевой и до отчаяния хочешь дотронуться до его лица… руки… ноги… дотронуться везде… и потрогать там… Он повернулся к Лайонелу и пристально посмотрел на него. – Ты понимаешь, что это?
– Да, конечно.
– Ты, наверное, знаешь, какое особое чувство одиночества возникает иногда у мужчины. – Пол обнажал перед Лайонелом душу, и тот кивал, не отрывая от него глаз. – Думаю, ты понимаешь меня, Лайонел, и чувствуешь то же самое. Не так ли?
Слезы медленно потекли по щекам Лайонела. Он кивнул и, не в силах больше смотреть в эти глаза, опустил лицо на руки и зарыдал. Тысячи лет одиночества разом отступили. Пол обнял его и прижал к себе, пока Лайонел не успокоился. А потом снова заглянул в глаза юноши.
– Я влюблен в тебя. Не знаю, что с этим делать. – Пол никогда не чувствовал себя таким свободным, как сейчас. Было замечательно признаваться в своем чувстве. Лайонел ощутил, как все его тело зажглось, и вдруг понял то, чего не мог понять раньше… чего не хотел знать… о чем боялся думать. Он понял теперь все, заглянув в глаза этого мужчины. – Ты еще девственник?
Лайонел кивнул и прохрипел:
– Да.
Он тоже влюбился в Пола, но не знал, как признаться. Лай молился и думал, что со временем сможет сказать эти слова, и Пол не прогонит его, позволит быть радом…
– А ты с девочкой когда-нибудь спал? Юноша молча покачал головой. Именно по этой причине он и стал задумываться о себе.
Он никогда этого не хотел, никогда. Не было желания.
– И я никогда. – Пол вздохнул и лег на спину, нежно держа Лайонела за руку, потом несколько раз поцеловал его ладонь. – Я много думал о таких, как мы… С этим ничего не поделаешь. Мы ведь с самого детства такие. Мне кажется, я узнал об этом очень рано, просто боялся признаться себе. Лайонел осмелел.
– И я тоже… Я боялся, что кто-то обнаружит… узнает… прочтет мои мысли… Мой брат – настоящий спортсмен. Отец хочет, чтобы и я был таким. Но я не могу, никак не могу… – Слезы полились снова, и Пол
