— Ты ходишь мягко для своих габаритов, Нейт, — сказал Сэм.
— Зато у меня тяжелый указательный палец. Шевелись.
— Я и не знал, что нарушаю что-то.
— А теперь знаешь.
— Нейт?
— Ну?
— Что ты сделал с ним прошлой ночью?
Нейт подтолкнул Сэма стволом, и он почувствовал напряженными, подрагивающими мышцами живота прохладу и жесткость металла. Нейт усилил давление и снова осклабился. Его лицо блестело от пота.
— Ты слишком много болтаешь для парня со стволом у брюха.
— Наверное, по-другому я теперь не могу. Может, ты что-то расшатал у меня во рту своим ударом, Нейт?
— Могу повторить с превеликим удовольствием. Ну что, будешь шевелиться или мне повторить?
— Иду, — откликнулся Сэм.
Подниматься по лестнице было трудно. Хотелось лечь на прогретую солнцем палубу и стонать, пока не испустишь дух, однако уткнутое в его спину ружье такой роскоши не позволяло. Он чувствовал, как густая кровь из раны за ухом медленно стекает по шее.
Ялик предательски закачался, когда он спрыгнул в него. Нейт перегнулся через ограждение шхуны и оттолкнул от нее ялик, заставив Сэма повалиться на банку. Он овладел ситуацией прежде, чем маленькое суденышко опрокинулось, схватился за весла и не обернулся, услышав за спиной смех Нейта.
Через спокойную залитую солнцем бухту Сэм греб медленно, испытывая при каждом усилии боль в голове. Он свалился в кокпит[3] «Холидея» головой вперед и лежал без движения, переполненный болезненным ощущением, вобравшим в себя ненависть, ярость и унижение.
Наконец Сэм встал и прошел в свою каюту. Отыскав там брезентовое ведро, вернулся назад и зачерпнул воды за бортом. Он освежился, вылив воду на голову, зачерпнул еще. И стоял насквозь промокший, позволяя холодной воде привести его в чувство. Затем он снял брюки, одолженные ему Ферн, и расстелил их на палубе для просушки. Рана на голове перестала кровоточить и оказалась не такой глубокой, как он опасался. Он обработал ее, как мог, достал чистые белые брюки и свежую сорочку из своего походного гардероба, надел легкие парусиновые сандалии.
На часах было больше четырех, но в бухте так никто и не показался. Нейт со шхуны испарился, исчез и его ялик. Сэма удивляло, что его оставили одного, предоставив возможность действовать по собственному усмотрению. Все, даже Нора. Он знал, что тому есть причина, но какая, додуматься не мог.
Гул лодочного мотора заставил Сэма обратить свой взор на вход в бухту, и через несколько мгновений он увидел «Эмму Джи», за штурвалом которой находилась Ферн Долсон. Даже издалека он заметил, что она выглядит иначе, чем утром. Ее волосы украшала синяя лента, лицо приобрело ухоженный вид. Легкое прикосновение губной помады хорошо оттенило пухлые губы. Вязаная юбка и блузка были схвачены на тонкой талии широким кожаным поясом.
Сэм стоял на шлюпе, поджидая ее подхода.
— Вы уже видели своих друзей? — спросила она вместо приветствия.
Если внешность Ферн изменилась к лучшему, то о ее поведении этого сказать было нельзя. Сэм принял от нее швартов и вместо ответа тоже спросил:
— Что бы вы хотели знать о них?
— Я знаю о них столько, что не прочь вообще забыть об их существовании, — заявила Ферн, отбрасывая назад темные волосы. Затем ее голос изменился и в нем прозвучало сочувствие и тревога: — Вас опять побили!
— В последнее время это уже стало для меня привычным.
— Не понимаю вас, мистер Камерон.
— Зовите меня Сэмом, — сказал он. — Мы ведь хорошо знаем друг друга, особенно после вчерашней ночи. У меня нет от вас секретов.
— Только не стройте далеко идущих планов, хорошо? — Ферн покраснела.
— А я и не строю. — Сэм улыбнулся. — У меня еще не было времени хорошенько подумать с тех пор, как я оказался здесь. — Он с подчеркнутым вниманием уставился на ее развевающуюся юбку. — Вы здесь по какому-то общественному делу?
— Я направляюсь в Хаддемспорт, — поджала губы Ферн. — А сюда заглянула, чтобы узнать, все ли у вас в порядке.
— Беспокоились обо мне?
— Не так сильно, как вы себе вообразили. Вам следует обратиться к доктору со своей раной.
— Еще больше мне хочется увидеть Нейта по этому поводу. Желательно в тот день, когда он будет без ружья.
— Так это сделал Нейт? — У Ферн округлились глаза. — За что?
— Надо понимать, за то, что сунул нос куда не положено.
На лицо Ферн набежало выражение озабоченности, и Сэму пришло в голову, что она привлекательна. Не в смысле красоты отдельных черт ее лица. Ее облик как единое целое, вызывал ассоциации с чистым морским ветром. Это открытие удивило Сэма, и он решительно ступил в лодку Ферн.
— Если не возражаете, я съезжу с вами в город и навещу доктора, о котором вы упомянули.
— Не возражаю, — ответила Ферн.
— А как насчет ужина?
— Может быть.
— Значит, у вас нет свидания с кем-то еще?
— Свидание есть, — улыбнулась Ферн, — но к ужину я могу освободиться. Только не заказывайте омаров, мистер Камерон.
— Сэм, — поправил он.
— Хорошо — Сэм.
Начавшийся прилив уже накрыл риф на оконечности мыса водой. Ферн обогнула его и повернула на юго-восток, в сторону материка. Море было спокойным и гладким. Сэм прислушался к работе двигателя, затем опустился на корму напротив девушки. Ее темные волосы развевались на ветру, юбка и блузка подчеркивали красивые очертания фигуры. Наблюдая за Ферн, Сэм видел, что ей нравится море и доставляет наслаждение управлять лодкой. В какое-то мгновение он вновь заметил в ней холодную чистую красоту. И тень беспокойного разочарования — как после недопетой песни.
— Должно быть, зимою здесь одиноко.
— Я уже говорила вам, что работаю в школе в Хаддемспорте. Мне нравится.
— А на Маквиде только вы и Нейт?
— Он не доставляет мне много хлопот. — Ферн подняла взгляд на Сэма. — В последнее время он стал упрямее, с той поры, как стал работать на вашего друга.
— Вы имеете в виду вашего отчима? Он мне не друг. До сегодняшнего дня я его и в глаза не видел.
Мыс позади них скрылся из виду. Они разминулись с зеленой рыбацкой лодкой, и Ферн помахала рукой двум мужчинам на ее палубе.
— Вы провели здесь всю свою жизнь? — поинтересовался Сэм.
— За исключением четырех лет учебы в учительском колледже. Мама умерла незадолго до того, как я его окончила. Вернувшись, я обнаружила, что Уорден пытается все здесь подгрести под себя. Он вел себя по-скотски.
— Почему вы все не продали?
— Часть Маквида уже была записана мамой на Каспера. Но он никогда не получит старый дом. Это мой дом.
— И все же здесь скучно.
— Мне нравится, — в повернутом к нему лице Сэм увидел вызов. — Я в какой-то мере удовлетворила
