почему все это свалилось на мои плечи, — пожаловалась Сабрина.
Оба понимали, почему все свалилось на нее. После смерти матери Сабрина осталась старшей. По характеру своему она воспринимала проблемы каждого как свои собственные и пыталась решить их, как бы это ни отражалось на ее жизни. На работе была та же картина. И сколько бы ни просил Крис относиться ко всему проще, она всегда что-то за кого-то делала «в последний раз». С того рокового дня прошло три с половиной недели, а они практически и пяти минут не пробыли спокойно наедине. Крис пытался чем-то занять отца, каждый уик-энд готовил еду на всю семью, Сабрина делала все остальное. Они вдруг превратились в родителей многодетной семьи, только детьми были не дети, а переставшие должным образом действовать взрослые. Казалось, что семья и вся ее жизнь расползаются по швам. Но, по крайней мере, Крис находился рядом. Тэмми предупреждала, что так не будет продолжаться вечно, если Сабрина не изменит отношения к своим обязанностям. Тэмми легко говорить, живя в Калифорнии, в трех тысячах миль отсюда. А Сабрина была тут, и вся ее упорядоченная жизнь, казалось, лежала в руинах. Она бросилась на кушетку и заплакала.
— Успокойся, — сказал ей Крис. — Я уложу тебя в постель. Ты измучилась. Упаковку вещей закончим завтра.
— Не могу. Приедут грузчики забрать вещи на хранение, а завтра к вечеру я должна вернуться к отцу.
— Значит, это сделаю я. А ты ложись, и никаких разговоров, — сказал он и, подняв ее за руку с кушетки, повел в спальню. Он принялся раздевать ее, и она ему улыбнулась. Крис был поистине самым лучшим мужчиной в мире. От пива, выпитого на пустой желудок, у нее немного кружилась голова.
— Я люблю тебя, — сказала она, забираясь в постель в одной лишь короткой рубашке из черного кружева, которую подарила ей Кэнди. Сама она никогда не покупала себе подобные вещи. А Крису они нравились.
— Я тоже люблю тебя. И это мне тоже нравится, — заявил он, прикасаясь пальцами к черному кружеву. — Как только вы переедете, я увезу тебя куда-нибудь на уик-энд. А то мы с тобой превращаемся в пару старых зануд. Твои сестры просто обязаны справиться без нас в течение двух дней, — сказал он. Она понимала, что должна проводить с ним больше времени. Того требовала справедливость. После смерти матери они ни минуты не оставались наедине, а в постель она ложилась слишком усталая и печальная, чтобы заниматься любовью. Все они горевали по своей матери, и Крис с пониманием к этому относился, хотя ему не хватало той жизни, которую они вели раньше. Все, в конце концов, наладится, но когда это произойдет, сказать было трудно, особенно если учесть тяжелую проблему со слепотой Энни.
К тому же Крис сомневался, будет ли им хорошо с Сабриной, когда сестры поселятся вместе. Это могло превратиться в общую спальню в женском общежитии. А ему хотелось какое-то время бывать наедине с ней, хотя он начинал бояться, что в течение следующего года это едва ли удастся. Это была ужасная мысль, но он не хотел расстраивать Сабрину своими опасениями или жалобами. У нее и без того забот хватало.
Он лег в постель рядом, погладил по головке, помассировал спину, и через пять минут она уснула, а он, лежа рядом, думал, поженятся ли они когда-нибудь или нет. То, что она взвалила всю ответственность за семью на свои плечи, отнюдь не способствовало осуществлению его цели. Он решил дать ей несколько месяцев, чтобы прийти в себя от потрясения, а потом поговорить об этом. Крису нужна семья. И Сабрине надо подумать о собственной жизни и принять, наконец, решение. Она не должна отказываться от возможности иметь детей потому лишь, что напугана огромным количеством дел о разводах и яростными битвами за право попечительства над детьми в собственной юридической практике. Однако, это недостаточно веские основания для того, чтобы не заключать брак: они три года вместе и отношения между ними великолепные. Правда, Крису хотелось большего. А теперь даже их прежние отношения вряд ли удастся сохранить, если вся ее жизнь будет сосредоточена на заботе о сестрах.
Утром, когда Сабрина проснулась, Крис уже ушел. У него была назначена встреча за завтраком с адвокатом, представляющим интересы другой стороны, которого было нужно убедить ускорить процедуру. Крис оставил Сабрине записку, в которой напомнил о том, чтобы она проще смотрела на вещи. Прочитав записку, Сабрина улыбнулась. Он увидится с ней в Коннектикуте в пятницу вечером. А в субботу Крис намерен вернуться вместе с ней в Нью-Йорк, чтобы помочь с переездом. Уик-энд предстоял безумный. Кэнди приедет в Нью-Йорк, чтобы помочь. Отца оставят с Энни. Или Энни с отцом — это как посмотреть. Сабрина лишь надеялась, что каждый исполнит свою роль и ничего страшного не произойдет. Она больше не верила в то, что в жизни все может идти своим чередом, как верила в это всего месяц назад. Смерть матери показала, что все может измениться в одно мгновение. Может закончиться жизнь. Или произойдет то, что случилось с Энни.
Глава 14
Кэнди, Крис и Сабрина выехали из Коннектикута в субботу, в шесть утра. Крис вел машину, Сабрина проверяла бесконечные списки, а Кэнди подпиливала ногти. Она записалась на массаж в своем оздоровительном клубе на вторую половину дня.
— Как ты могла записаться на массаж? — в отчаянии воскликнула Сабрина. — Ведь мы переезжаем!
— Для меня это слишком большой стресс, — спокойно заявила Кэнди. — Я вообще плохо переношу перемену мест. Мой терапевт говорил, что это как-то связано с тем, что мама была уже немолода, когда родила меня. Любые переезды сильно травмируют меня. И в отелях я всегда плохо сплю.
— Значит, тебе требуется массаж? — сказала Сабрина. Она терпеть не могла всех этих шаманских штучек — всех этих карм, ароматерапий, опыта, приобретенного в утробе матери. Она была слишком практичным человеком, чтобы, слушая весь этот бред, не высказаться об этом весьма лаконично. Видя ее лицо, Крис про себя усмехнулся. Он хорошо ее знал. Но и Кэнди ее знала.
— Знаю, все это чушь собачья, но мне помогает. Это позволяет поддерживать душевное равновесие. А потом я еще сделаю маникюр и педикюр.
— Педикюр тоже помогает тебе поддерживать душевное равновесие? — спросила, начиная закипать, Сабрина, и это в половине седьмого утра. Многообещающее начало дня. Она до двух часов ночи помогала Энни укладывать вещи, а потом еще закончила работу, которую привезла с собой из офиса. Работа Сабрины никогда не кончалась. И теперь она чувствовала себя очень уставшей, хотя переезд еще не начался. Грузчики должны были прибыть в восемь, чтобы забрать все, что они упаковали накануне. Вещи Кэнди уместились в нескольких фирменных чемоданах и двух дорожных сундуках, которые захватили из пентхауса. Она брала с собой только одежду. Все украшающие дом вещи предоставлялись Сабриной и хозяином их дома.
— Когда я делаю педикюр, мне массируют стопы ног, — объяснила Кэнди. — Знаешь, что все нервные центры находятся на стопах ног? С помощью массажа можно вылечить практически любую болезнь. Я прочла великолепную статью об этом в журнале «Вог».
— Кэнди, если ты не заткнешься, я тебя убью. На этой неделе мне предстоит вести четыре новых дела, моя секретарша подала заявление об уходе, у Энни то и дело случаются приступы раздражения, а папа целый месяц плачет не переставая. Я упаковала вещи в своей квартире, у Бьюлы — и у Зои! — понос, и они загадили весь дом, а мне пришлось убирать за ними — не тебе, а мне, заметь! — у меня чертовски болит голова, и сегодня мы переезжаем. Прошу тебя, не говори со мной ни о каких маникюрах и не действуй на нервы.
— Злюка! — сказала Кэнди со слезами на глазах. — И я из-за тебя еще сильнее тоскую по маме.
Сабрина со вздохом взглянула на нее:
— Извини, я просто устала. И я тоже очень тоскую. И беспокоюсь о вас всех. Ты теряешь вес, папа погружен в депрессию, мама умерла, а Энни ослепла. И мы переезжаем. Я с трудом справляюсь со всем этим.
