кожаные туфли плавали в воде. Ее юбка, обычно аккуратно подоткнутая, теперь колыхалась по воде вокруг нее, напоминая великолепный красный цветок. Элейн смотрела на пролив.
Ронвен спешилась. Оставив лошадь рядом с Кади, она направилась к морю.
Элейн перевела бег своего пони с галопа на неторопливый шаг, как только люди и домики вокруг гавани скрылись из виду. Внезапно на нее нахлынуло непреодолимое желание побыть одной. Такое случалось довольно часто, поэтому, не думая и ни у кого не спрашивая разрешения, она бросилась осуществлять свое желание.
Элейн медленно ехала на Кади вдоль кромки воды, слушая крики кроншнепов – вестников смерти; те старались ей что-то сказать, будто предупредить о чем-то. Ее начало трясти. Прошло несколько минут, и она снова увидела лодки. Они плыли к берегу с подветренной стороны, носами рассекая мглу. Элейн наморщила лоб. Внезапно все заволокло туманом, который медленно клубился над водой. Лодки были перегружены людьми. Теперь она могла их отчетливо видеть – даже неправдоподобно отчетливо. На них были шлемы, доспехи и много оружия; наконечники их копий ярко мерцали в немногочисленных косых лучах заходящего солнца. Теперь Элейн видела больше кораблей – десять или пятнадцать, плывущих цепочкой, – на них были всадники, сотни всадников, плывших, не спешиваясь, к берегу, как раз туда, где стояла она. Повсюду над водой раздавались раскаты барабанов – низкие и пугающие, колыхавшие тишину и вызывающие эхо.
Внезапно испугавшись, девочка обернулась, желая увидеть позади хоть кого-нибудь. Она сильней ухватилась за поводья, Кади прижал уши и попятился прочь от моря. Она должна вернуться назад. Элейн посмотрела назад поверх плеча, губы ее пересохли от страха, однако, на ее удивление, теперь она была не одна. Две женщины стояли с ней рядом, а позади них – небольшая группа людей. Одеты они были странно. Двое мужчин и женщины были закутаны в черные мантии, волосы у всех них вились по ветру. На руках одной из женщин, стоящих возле нее, горели золотые браслеты, на шее другой – золотое ожерелье. В руке у нее был меч. Сзади колыхалась толпа; теперь берег был полон вооруженных людей, на лицах которых видна была угроза. Все как один смотрели на море. Элейн отчетливо слышала барабанный бой. Она чувствовала, как по коже ее бегут мурашки. Не осознавая, что она делает, Элейн спешилась и встала плечом к плечу с двумя женщинами. Вокруг них толпились все остальные: женщины, мужчины и даже дети.
Элейн стала искать глазами Ронвен, Сенидда, кого-нибудь из ее свиты, однако никого не узнавала в толпе. Людей между тем становилась все больше. Шум, издаваемый ими, нарастал. Звуки сотен, а возможно, и тысячи голосов становились угрожающими, – как и шум с моря. Элейн слышала тихое скрежетание о песок килей причаливающих лодок. Вооруженные воины прыгали в воду.
Элейн осмотрелась. Она хотела убежать, скрыться. Ее окружали сотни вооруженных людей, дравшихся под ужасный шум лязгающего металла. На песке она ощущала ногами теплую липкую кровь, слышала крики, чувствуя страх и ненависть. Девочка не могла дышать. Люди, которые стояли сзади, отступали от берега. Элейн обнаружила, что отступает вместе с ними, аккуратно обходя окровавленное тело какой-то женщины. У девочки закружилась голова, и вместе со всеми она в панике бежала к темному лесу. В тумане виднелись красно-бурые и золотые дубовые листья; люди рассыпались и бежали к деревьям. Они знали, что если добегут до укрытия, то спасутся.
Густо повалил дым.
Пришедшие с моря захватчики поджигали деревья, превращая многолетние дубы, а с ними и людей, прячущихся за деревьями, в горящие факелы. Элейн слышала их крики и стоны, треск огня. Воздух превратился вдруг в толстую непроницаемую пелену. Она в отчаянии протянула вперед руки, стараясь достать женщину, стоящую рядом. Если бы она могла найти ее, взять за руку, Элейн вывела бы ее из дыма. Женщина жалобно плакала; маленькая принцесса шла к ней навстречу, однако ее руки прошли сквозь тело несчастной, как будто та была из воздуха. Снова и снова Элейн пыталась взять ее за руку и наконец ей это удалось…
– Элейн! Элейн! Очнись! Что с тобой? – Она почувствовала, как ее похлопывают по щекам, лицо ее было влажным от морской воды.
Ошеломленная девочка открыла глаза и посмотрела вокруг.
Подле нее стояла Ронвен. Берег был пуст. Не было видно ни единого признака побоища: ни кораблей, ни воинов, ни захлебывающихся собственной кровью мужчин, женщин и детей. Она испуганно оглядела берег, где стояли вековые дубы. Ничего подобного вокруг – виднелись лишь кусты и несколько чахлых деревцов терна.
Элейн почувствовала, что со всей силы стиснула руку Ронвен.
– Извини, я сделала тебе больно. – Голос Элейн дрожал.
– Да, сделала. – Ронвен немного успокоилась и потерла руку. Чуть ниже рукава ее платья из бежевой шерсти она заметила десять бледных синяков – следов, оставленных пальцами Элейн. – Скажи мне, что ты видела. – Она крепко обняла свою подопечную.
– На меня напала целая армия; на берегу было много мужчин и женщин; затем был пожар, там… – И она показала рукой. – Всюду был огонь.
– Ты, наверное, думала о пожаре, который разгорелся, когда ты родилась.
– Нет! – Элейн решительно покачала головой. – Нет, это был не дом. Горели деревья на горном хребте. Здесь была роща; воины подожгли ее прямо с людьми, которые прятались там. Они загнали людей туда, чтобы сжечь – даже женщин, даже детей, таких, как я.
– Это был сон, Элейн. – Ронвен смотрела на море поверх ее головы. – Это был плохой сон, и ничего больше.
– Я схожу с ума, Ронвен? – Принцесса вцепилась в руку няни.
– Нет, нет. Конечно, нет. – Ронвен еще теснее прижала ее к себе. – Я не знаю, почему это происходит. Возможно, утром вы переволновались. Давайте поймаем лошадей и вернемся к остальным. Ветер все холодеет.
Позади них цепочка кошачьих следов спускалась к протоке. Высоко за мглистыми вершинами гор заходило солнце. Сумрак опустился на лесные овраги.
– Ты уверена, что это было знамение? – Сенидд наклонился вперед и наполнил кубок Ронвен вином. Между ними ярко горел огонь. Кроме них в зале были и другие женщины и мужчины, которые занимались различными делами. Дети отдыхали в спальне. Ронвен только что вернулась оттуда, убедившись, что с Элейн все в порядке. Девочки лежали обнявшись, отдыхая от мира. Ронвен немного постояла в комнате, наблюдая за ними при свете свечи, прежде чем выйти и вернуться в залу.
– Что же это еще может быть? Сенидд, я не знаю, что мне делать.
– А почему ты должна что-то делать?
– Потому что, если она обладает этим даром богов, ей надо учиться распоряжаться им. Я должна рассказать Эиниону, что Элейн уже готова к этому.
– Нет! – Сенидд поставил свой кубок на стол рядом с локтем. – Ты не должна отдавать ее этим проклятым магам. Ее отец никогда этого не позволит.
– Тсс! – сказала Ронвен. – Ее отец никогда об этом не узнает. Послушай, если это ее судьба, то кто мы такие, чтобы становиться у нее на пути? Ты думаешь, я не молилась, чтобы этого не произошло опять?
– А такое происходило и раньше?
– Когда мы были в замке Хэй, ей привиделось, как гибнет дворец.
– Она понимает, что это?
– Я сказала ей, что это был всего лишь дурной сон. В первый раз, я думаю, она поверила мне. На этот раз, боюсь, нет. В глубине души она чувствует, что это был не сон, по крайней мере – не обычный сон.
– Что она видит – прошлое или настоящее?
Ронвен пожала плечами:
– Я не хотела бы испытывать ее так глубоко. Это дело провидца. Он один знает, что делать.
Ронвен боролась со своим знанием уже в течение нескольких месяцев, с момента последнего видения Элейн в замке Хэй. Она понимала: если девочка обладает такой силой, ее способности даны ради спасения всей страны и ради того, конечно, чтобы Граффид встал во главе освобождения от англичан. Однако если провидцы и барды однажды прознают о даре Элейн, Ронвен навсегда потеряет возможность видеться с ней и вверит им судьбу девочки.
