Вдруг ему стало неловко. Может, он чего-то не знает? Все возможно.
Сара долго не отвечала. Ей не хотелось признаваться, что Олли всегда хотел иметь больше детей.
– Я это с ним не обсуждала.
– По-моему, зря. Позвони мне, Сара, через несколько дней. У тебя есть время, чтобы принять решение и сделать все без риска для здоровья.
– Отсрочка ничего не изменит.
Покидая кабинет, она чувствовала разочарование и злость. Именно гинеколог должен был решить за нее проблему, но не сделал этого.
Сара вернулась домой и расплакалась, а когда в одиннадцать вечера вернулся домой Оливер, она была в постели, симулируя очередную мигрень. Дети давно уже спали, она смотрела телевизор и ждала Олли, хотя все еще была уверена, что ничего ему не скажет.
– Ну, как было сегодня? У тебя усталый вид, – спросила она, печально взглянув на мужа, когда он входил в спальню.
– Нормально, – ответил он, присаживаясь на край кровати, и, улыбнувшись ей, ослабил галстук. Его светлые волосы рассыпались, словно их растрепал ветер. Он выглядел усталым, но был по-прежнему невероятно хорош собой.
Как ему это удается? Жизнь для него так проста. Его заботы – это каждый день ходить в офис и иметь дело с реальными людьми в реальном мире. Он занимается чем-то толковым, а она все свое время проводит только с женщинами и детьми. В жизни очень много несправедливого, и это одна из таких несправедливостей.
Сара временами жалела, что не родилась мужчиной, что жизнь так сложилась, что пришлось погрязнуть в домашних делах. Но это был такой легкий путь: двое детей, дом в пригороде и ли одной мечты. А теперь еще один ребенок... то есть нет, конечно, нет... она ведь сделает аборт.
– Что случилось, Сарри? – спросил Оливер и наклонился, чтобы ее поцеловать. Он знал ее слишком хорошо и умел распознать в ее глазах душевную боль, порожденную не чувством вины за то, что она собиралась сделать, а досадой.
– Ничего. Я просто устала.
– Ребята тебя замучили?
– Нет, они вели себя хорошо.
– Так в чем же дело? – настаивал он.
– Ни в чем, – соврала Сара.
Олли снял пиджак, расстегнул рубашку и подвинулся к ней:
– Пожалуйста, не надо. Не пытайся меня обмануть. Ты ужасно чем-то расстроена.
И вдруг внезапный страх охватил его. Это приключилось с его товарищем по работе полгода назад. У его жены нашли рак, и через четыре месяца она умерла, оставив мужа одного с тремя детьми. Оливер знал, что не пережил бы потери Сары. Он ее любил слишком много лет. Она была . для него всем.
– Анализы готовы? Ты мне ничего не хочешь сказать?
Какое-то мгновение она подумала о том, что ей порекомендовал врач... «Ты должна ему сказать, Сара... Он имеет право знать... Это и его ребенок тоже...» «Но я не хочу!» – кричало что-то у нее внутри.
– Анализы в порядке.
А потом, чувствуя стыд, что приходится врать, она сказала то, о чем тут же пожалела:
– Более или менее.
Чувство тревоги пронзило его как кинжал, и он ласково взял ее руку в свою.
– Что это значит? – произнес он с трудом, не сводя с нее глаз. – Что они тебе сказали?
Сара моментально догадалась, что Олли подумал, и решила его больше не терзать. Она любила его, но не хотела больше иметь детей.
– Не то, что ты думаешь. Не бойся.
Сара наклонилась, чтобы поцеловать мужа, и когда Олли обнял ее, то почувствовала, что он дрожит.
– Тогда что же?
Она медленно подняла на него глаза и полным отчаяния, сдавленным голосом произнесла:
– Я беременна.
После этих слов сначала никто из них не пошевелился. Олли явно спало напряжение, державшее его как в тисках.
– О Господи... почему же ты мне не сказала?
Олли сел удобнее и улыбнулся, но его улыбка поблекла, когда он увидел выражение ее глаз.
– Я узнала только вчера. Глупо как-то. Это, наверное, произошло на Ямайке.
Олли не мог сдержать улыбку, и Саре захотелось его ударить.
– Ну надо же, никогда бы не подумал. Столько времени прошло. Все уже забылось.
