бурным восторгом, который он испытывал при соитии с ней. Но наконец Малкольм заснул. Она долго потом лежала и смотрела вверх в темноту спальни. В сжатых кулаках Малкольма остались ее волосы, намотанные на кисти его рук. Так она оставалась полной его пленницей, как если бы он привязал ее к себе. Роберт в таких случаях привязывал ее к кровати.
– Александр!
В тишине ей показалось, что она громко выкрикнула его имя. Но никто не отозвался. Только ветер завывал в трубе.
На следующий день к ним пожаловала гостья. Когда Мари де Куси со всей ее свитой сопроводили в большой зал, она вся так и сияла в своем наряде из шелка, ушитом жемчугами.
– Так я была права. Прекрасная леди Честер переехала сюда. Это правда? Ты ее сделал своей женой?
– Конечно. У слухов быстрые ноги, мадам.
Королева улыбнулась еще шире. Пройдя мимо Малкольма, она опустилась в самое красивое кресло в зале и аккуратно расправила складки платья.
– Твое ухаживание получилось довольно грубым, как я слышала. – К Элейн она не обращалась вовсе.
Малкольм смущенно шагнул к ней:
– Мадам, я…
– Ты в самом деле убил всех в замке? – неумолимо продолжала она. – Всех-всех? Как же ты, должно быть, иссох по ней, Малкольм, друг мой! – Она обратила холодный, оценивающий взгляд на Элейн. – Очевидно, она знает, как влюблять в себя мужчин. – Мари выставила из-под платья туфельку и посмотрела на мысок. Туфелька была расшита серебряной нитью. – Ты знаешь, все думают, что она умерла. Но может быть, это тоже входит в твои планы?
Малкольм ничего не ответил, но Элейн, насторожившись, вся подалась вперед. От слов королевы у нее оборвалось сердце.
– Вы хотите сказать, что он убил всех в доме? – В ее голосе был лед. Она поднялась на возвышение, где сидела королева. Ее глаза стали огромными, как две темные раны у нее на лице.
– Что вы хотите этим сказать?
Королева откинулась в кресле:
– Моя дорогая, я просто повторяю то, что слышала. Вы же там были. Вы должны знать, что там случилось.
Женщины долго смотрели друг другу в глаза, потом Элейн повернулась к Малкольму.
– Сколько человек вы убили? – спросила она. Ее собственный голос звенел в ее ушах.
– Я никого не убил.
– Твои люди убили моих детей. Они убили моих детей! – Пронзительным голосом крикнула она. Страх за девочек, гнездившийся где-то в уголке ее сознания, стал вдруг невыносимой явью.
– Нет, – резко оборвал ее Малкольм. – Я не видел твоих детей.
– Думаешь, я этому поверю? – Голос ее срывался. – Джоанна, Хавиза, Ронвен. Что вы сделали с ними?
– Я же сказал, я никого из них не видел. Понятия не имею, что с ними случилось, мне до них дела нет. Они принадлежат прошлому. Забудь их. Сейчас ты здесь, со мной.
– Ты думаешь, я останусь с человеком, который убил моих малюток? – Постепенно произошедшее начало восстанавливаться в ее памяти. Перед ней замелькали картины, одна страшнее другой, картины кровавой, зверской расправы. Неста, милая, преданная Неста, с мечом, насквозь пронзившим ее тело, ее глаза, огромные, молящие о том, чтобы мука скорее окончилась. Майкл, упавший к ее ногам с пятном, расползающимся на груди по голубому платью вокруг кровавой раны.
– Ты будешь жить так, как я тебе велю! – Терпение Малкольма кончилось. – И помни, что ее милость только гостья в Фолкленде, – произнес он с угрозой и направился к Элейн.
– Убийца! – закричала пронзительно Элейн. – Сын ее милости освободит меня от этого фальшивого брака! – Она попятилась от него, дрожа всем телом. Все ужасы того кровавого кошмара мелькали в ее сознании, как страшная, адская карусель.
Королева поудобнее устроилась в кресле; она явно получала удовольствие от этой сцены.
– Я так не думаю, дорогая моя. Александр был очень рад, когда узнал, что Малкольм женился. Да, он был весьма доволен этим. Он даже благословил ваш брак.
Элейн упрямо помотала головой:
– Нет, он не мог бы этого сделать. И мой дядя, король Англии, когда узнает обо мне, тоже не станет благословлять этот союз.
Она ошибалась.
– То есть, как это – она жива?! – яростно гремел Генрих, обращаясь к графу Винчестеру. – Как это она до сих пор может быть живой?
Роджер де Куинси сделал несколько осторожных шагов вокруг стола.
– Она жива и здорова. Мой слуга видел ее собственными глазами. В Шотландии ходит слух, что она сбежала со своим любовником. Говорят, что все было подстроено. Он налетел и сжег замок, чтобы подумали, что она сгорела в огне, а на самом деле увез ее. – Он в гневе ударил кулаком о кулак. – Она надула меня, хитроумная, коварная Иезавель! Она нас всех одурачила. Я верил ей, когда она рассказывала, как плохо обращается с ней Роберт. Мы все ей верили. – Он широким жестом обвел присутствовавших, как будто включал их всех в число обманутых. Король слегка дрогнул. – Просто ей надо было, чтобы мы убрали от нее Роберта. Святые мощи, но что я был за идиот!
– И кто ее последний любовник? – Генрих начинал, наконец, верить своим ушам и тому, что сообщил ему лорд Винчестер.
– Лорд Файф. Это он увез ее в Шотландию. Он даже делает вид, что она теперь его законная жена.
Генрих поднял брови.
– Так значит, ей по-прежнему льстит быть шлюхой шотландца, не важно, король он или нет. – Он сдерживал свой гнев, не давая ему вырваться наружу. – Ну, так тому и быть. Я палец о палец не ударю отныне, чтобы помочь этой женщине или спасти ее репутацию. Достаточно того, что я послал сэра Роберта в Святую землю. Это ей было только на руку! Ну, хорошо. Если она хочет, чтобы ее семья и друзья в Англии считали ее мертвой, да будет так. Пусть Англия думает, что моя племянница погибла в огне. Ее земля и владения конфискованы. Они будут разделены между наследниками рода Честеров. Проследите, чтобы все посмертные дела были улажены. Дети ее живы, вы говорите? Возблагодарим Господа за это.
Роджер мрачно покрутил головой:
– Мои гонцы сообщают, что детей нет в Шотландии. Похоже, они погибли. Я не могу поверить, что это входило в ее планы, что она могла быть такой преступной матерью, но это ведь дети Роберта… – Его голос сорвался, и он вздохнул. – А как же Роберт? – спросил он, взяв себе в руки. – Что я скажу брату?
Король сел и подозвал к себе своих секретарей. Перед ним на столе лежало письмо Элейн, в котором она молила о свободе для Изабеллы. Скорбя о кончине своей племянницы, король собрался было исполнить последнюю волю покойной и освободить Изабеллу из заточения в Годстоу. Теперь он посмотрел на письмо, как будто увидел его впервые и небрежно передал его одному из секретарей.
– Уничтожьте это, – коротко приказал он. – Я не желаю больше слышать имя Изабеллы де Броуз.
Повернувшись к Роджеру, он тут же решил, как быть с Робертом:
– Скажите, что его жена умерла. Иначе он, возможно, сам ее убьет и примет страшный грех на свою бессмертную душу.
Элейн смотрела на двенадцатилетнего короля, который до боли в сердце напоминал ей его отца, – так он был на него похож. У нее перехватило горло.
– Вы должны помочь мне. Велите лорду Файфу отпустить меня домой.
Ее голос дрожал; она чувствовала за собой грозное присутствие королевы и лорда Файфа. Они все вместе приехали сюда, в Данфермлайн, в тот же день, к вечеру.
