Дальше фронта

– Куда нас несет, – ворчал Ляхов, цепляясь плечами за выступы породы, – свалится камешек, и амбец нам!

Впрочем, щель, или, лучше сказать, своеобразный тамбур, тут же и кончилась. Крысиный лаз, расширившись воронкой, превратился в настоящую пещеру, уходящую, судя по компасу, на северо-северо- восток. С ощутимым подъемом.

– Давай перекурим, – предложил Ляхов, осматриваясь. Что самое интересное, с этой стороны проход, через который они проникли, тоже выглядел тупиком.

– Ну и что, идем дальше? Куда, зачем? Не нравится мне здесь что-то. Неестественно выглядит. Тут ведь после боя наши контрики, израильские тем более все бы перерыли. Истоптано бы было, окурки валялись, да мало ли… И дырку бы нашли. Не сами, так собаки учуяли бы. А здесь с сотворения мира никто не проходил. Для нас, что ли, специально проходик открыли?

– Я и сам тут понимаю значительно меньше половины. Но! Шлиман, вишь, не соврал. Пещера вот она, причем со странными свойствами. Меня тоже никакой конкретикой не снабдили. Имеется, мол, природная аномалия, могущая оказаться весьма интересной… И если она обнаружится, действовать решительно. Если что – нам помогут.

– Известное дело. Начальство завсегда так. Обожает в военные тайны играться. Пойди туда, не знаю куда. А если найдешь не знаю что, мы его от тебя же быстренько засекретим…

Вадим не обратил на брюзжание Ляхова никакого внимания. Стоял, попыхивая сигаретой, рассуждал вслух.

– Ну, вот мы достигли последней границы, фронтира, как наши американские друзья выражаются. Теперь шаг вперед, и, возможно, обратной дороги не будет… Еще можно все отыграть назад.

– Как – отыграть? Повернуться и уйти?

– Совершенно верно. Повернуться, уйти, продолжить жить, как жил, если, конечно, сумеешь. А что же это мы такое с двойником моим так и не увидели в пещере? За каким, простите, хером, мы с Серегой Тархановым сотню душ положили? Наверняка ведь будет мучить тебя эта загадка до конца твоих дней, которые, как сказано, могут закончиться гораздо быстрее, чем ты надеешься. И будет тогда у тебя одно утешение – узнаешь, как себя чувствует не только не родившийся, а и не зачатый младенец!

Ляхову оставалось только рассмеяться самым искренним образом и пустить по кругу недопитую фляжку.

Подобной манерой убеждения он тоже владел в полной мере и, что самое забавное, на него самого она воздействовала так же, как на людей неподготовленных.

По пещере они прошли около трехсот метров, все время поднимаясь вверх и уклоняясь вправо. Не только в душе, но и в теле Ляхов чувствовал неприятную вибрацию, мандраж, проще сказать. Как на вступительных экзаменах в университет. Или – перед боем.

Вадим вдруг остановился, и Ляхов увидел в свете фонаря тусклую, отливающую старым золотом арку, как бы врезанную в обыкновенный серый камень стен. Отчетливо разделяющую коридор на две части.

Это не было архитектурное, рукотворное сооружение, просто бугристые, торчащие неровными краями плиты так выстроились, без зазоров и прослоек. Словно пещера, может быть, промытая древней подземной рекой, пересекла в этом месте гигантскую золотую жилу. Шириной феномен превышал три метра, а уж насколько уходил вверх, вниз, в стороны – не угадаешь.

Теперь стало окончательно ясно, что до них здесь не бывал никто. По крайней мере – последнюю тысячу лет. Или сколько там надо, чтобы уничтожить малейшие следы человеческого присутствия.

– Аурум? – с дрожью в голосе, естественной у человека европейской культуры, воспитанного на связанных с этим металлом историях и легендах, спросил Ляхов. – Копи царя Соломона?

Почему бы и нет? И место подходящее. Зачем, простите на милость, воображать их в неведомой стране Офир, куда попробуй еще доплыви на папирусном судне, если сюда можно добраться за сутки на обыкновенном верблюде и даже осле.

– Скорее всего. Но эти сотни или тысячи тонн золота, самородного, девяносто шестой пробы, по своей рыночной цене – ничто в сравнении с истинной ролью.

– ?

– Слушай очередную порцию информации. Не думай, я не нарочно темню… Это у меня так память включается. Пошагово. Тайна уж больно грандиозна, чтобы даже мне сообщить ее сразу и целиком…

– А я что говорил, – позлорадствовал Ляхов. – Лично меня бы это оскорбило.

– Не судите, да не судимы будете. Ты тоже о своем верископе на каждом углу не кричишь. А здесь дела еще почище. Это кольцо, не знаю уж, каким образом, мы с тобой не физики, впитало в себя, поглотило большую часть энергии «Гнева Аллаха». Как графитовые стержни в реакторе. Если бы его здесь не случилось – неизвестно, чем бы завершился «инцидент». Может, и в самом деле ваш и наш мир разнесло бы на молекулы, хуже того – на элементарные частицы. А так – образовались стационарные, ни в каких больше генераторах и источниках энергии не нуждающиеся ворота.

– Ворота – куда?

– В прекрасный новый мир. Вдохни-выдохни, и пойдем. Нас они должны пропустить.

– А Шлимана с его покойничками – не пропустили? – догадался Ляхов.

– Очевидным образом. Но интерес у них имеется. Черт знает, вдруг надеются через них обратно в белый свет выбраться. Так что, пойдем?

Ощущение было странное. Страшно, что ни говорите – а вдруг неведомое просто испепелит при попытке его преодоления? И в то же время – увлекательно. Почти что «русская рулетка».

В момент прохода сквозь арку Ляхов ощутил себя так, будто на секунду погрузился в ледяной, бурлящий нарзанный источник. Пронзивший до мозга костей холод и миллионы облепивших кожу щекочущих и покалывающих пузырьков. Дыхание перехватило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. И тут же отпустило.