– Вот и все, – сказал Вадим, – признаны годными. Нужно понимать, то, что мы почувствовали, это как бы такой резонанс клеток наших организмов со статическим полем. То есть мы уже были соответствующим образом настроены, а это… Ну, не знаю, то ли просто естественная реакция, то ли дополнительная доводка «по месту»…
– Я по-прежнему чего-то не понимаю, – сообщил Ляхов, осматриваясь и прислушиваясь к собственным ощущениям. – Твои
– Да наверное, как раз затем, чтобы провести натурный эксперимент. Убедиться, что тоннель этот проходим в принципе, затем снять с нас все им потребные характеристики, после чего использовать его самим. Иного способа, наверное, не придумали. Ты все время помни – никакие они не боги, не сверхсущества, такие же точно люди, просто чуть больше нашего знают и умеют. Так уж им повезло, а может, и наоборот… Ладно, пойдем.
«Хорошие ребята, – почему-то без всякой злобы думал Ляхов, – на живых людях экспериментируют. А вот не попали бы мы в резонанс, и что? Смели бы веничком, что от нас осталось, поставили галочку в журнале и послали следующих?»
Через несколько шагов в пещере начало светлеть, а за ближайшим поворотом вдруг открылся выход, узкая, треугольная щель чуть выше человеческого роста. Только, в отличие от входа, густо заросшая незнакомым кустарником, с плотными кожистыми листьями и фиолетовыми, лишенными коры ветвями.
Совсем недолго они провели в темноте, но дневной свет ударил по глазам с необычайной силой. Секунду Ляхов ничего не видел, но, как только проморгался, у него захватил дух.
Такой панорамы он не видел даже на Кавказе.
Плоская каменная терраса, шагов пятнадцати в ширину, ничем не огражденная, обрывалась в бездну. Далеко впереди громоздились несколькими ярусами горные хребты, покрытые глухим черно-зеленым лесом. С десяток остроконечных пиков увенчаны сверкающими конусами вечных снегов.
Ляхов шагнул вперед и только тут обнаружил, что внизу не просто горная долина, а узкий и извилистый фьорд, с правой стороны после нескольких поворотов теряющийся среди многосотметровых отвесных стен. Вода стояла между ними неподвижная, искристо-синяя, как сапфир на изломе. Где-то там, на юго-западе, неизвестно через сколько километров, он, наверное, соединялся с морем. Или – океаном.
А слева, окруженный амфитеатром все тех же молчаливых скал был виден овальной формы внутренний бассейн пронзительной голубизны. На берегу – игрушечный издали поселочек из двух десятков кирпичных и каменных коттеджей с остроконечными, под алой черепицей крышами.
Чуть выше по склону – большое трехэтажное здание, напоминающее стилем французские замки ХVIII века. Не те средневековые сооружения с башнями до небес и подвесными мостами, которые воображаются при слове «замок», а нечто вроде просторного загородного дома посередине ухоженного парка.
От замка вниз к поселку вела довольно-таки широкая дорога, мощенная поблескивающей под лучами солнца брусчаткой, прорезала его насквозь и упиралась в длинный бетонный пирс. А к пирсу пришвартован высокобортный белый пароход архаического вида и несколько корабликов поменьше. Точнее, совсем маленьких на фоне четырехтрубного гиганта.
Все это не имело ничего общего с пейзажем по ту сторону пещеры. И воздух здесь был хрустальной чистоты, прохладный, пахнущий одновременно морской солью, лесной сыростью и даже, кажется, травами альпийских лугов. Чего, конечно, на таком расстоянии ощутить было невозможно, однако впечатление создавалось именно такое.
– Ма-ать твою!.. – восхитился Ляхов. – Куда же это мы с тобой забрели? Неужто в Норвегию?
– Норвегия или нет – понятия не имею. Насколько понимаю в географии, подобных мест на нашем шарике не так уж много. Скандинавия, юг Патагонии и, кажется, Новая Зеландия. В любом случае – не Палестина.
– Секстана, жалко, нет, – посетовал Ляхов. – Сейчас бы с ходу определились…
Вадим с сомнением хмыкнул:
– К чему тебе секстан без карт и справочников?
– Маэстро, не разочаровывайте меня. Вы в своей жизни яхтингом не занимались?
– Не довелось.
– Сочувствую. А на какой широте располагается наш родной город, хоть знаешь?
– На шестидесятой…
– А Скандинавия еще выше. В свою очередь, если бы ты не прочел в жизни ни одной книги, кроме «Детей капитана Гранта», все равно должен помнить, что и Патагония, и Новая Зеландия располагаются в пределах пресловутой… Ну?
– Тридцать седьмой параллели! Конечно же, южной.
– Ставлю двенадцать![78] Тридцать седьмой плюс-минус пять градусов, грубо говоря. Но раз секстана у нас нет, вопрос о нашем местонахождении остается открытым. Правда, считаю нужным отметить, Палестина и место входа в пещеру имеют ту же широту, только северную. Что вряд ли может быть чистой случайностью. Кроме того, время здесь отнюдь не боковое…
– Кто тебе сказал? Людей я здесь пока что не вижу…
Странным образом двойник уступал Ляхову в сообразительности. Наверное, мысли его были заняты не тем.
– Дым!
Действительно, над третьей трубой парохода вился легкий, едва заметный дымок. То есть хотя бы один котел работал для судовых нужд.
