чувствуя, как на сердце ее скребут кошки — в это время Сэм и Аннабел завтракали на кухне. В восемь часов она уже была завалена работой, и Брок Стивенс принес ей кофе.
К половине одиннадцатого Алекс наконец уверилась в том, что она очень хорошо подготовлена к процессу над Джеком Шульцем, который должен был начаться в среду.
— Что еще? — рассеянно спросила она Брока, перелистывая другие проекты, которые она собиралась ему предложить.
Он уже позаботился о большинстве из них, но за выходные ей в голову пришло несколько новых идей. Но только она начала рассказывать о них, как им помешала Элизабет Хэзкомб, которая неуверенно приоткрыла дверь кабинета и явно собиралась что-то ей сказать. Алекс, увидев ее, решительно покачала головой и подняла руку ладонью вверх. Не отвлекаться. Она специально отключила телефон и попросила Лиз не появляться в кабинете и не мешать ей.
Лиз, однако, не уходила, не обращая внимания на суровый взгляд Алекс. Брок тоже повернулся, чтобы посмотреть, что случилось.
— Что такое? — спросила Алекс недовольным голосом.
Может быть, действительно случилось что-то важное. — Лиз, я же просила вас не прерывать нас.
Ее тон был резче обычного, но она могла себе это позволить, находясь в цейтноте.
— Я знаю… Простите меня, ради Бога, но…. — извиняющимся голосом заговорила Лиз.
— Сэм или Аннабел? — с внезапным ужасом спросила Алекс, но Лиз отрицательно покачала головой. — Тогда я ничего не хочу слышать.
С этими словами Алекс отвернулась и немедленно забыла о своей секретарше.
— Звонил доктор Андерсон. Дважды. Он попросил меня сообщить вам об этом.
— Андерсон? Еще не хватало, — совсем разозлилась Алекс.
Он говорил ей, что в любом случае позвонит по поводу маммограммы. Наверное, он хотел ее успокоить. Но зачем же мешать ей работать? Бог знает что. — Он подождет. Я позвоню ему во время перерыва на ленч, если только он будет. Или позже.
— Он сказал, что хочет поговорить с вами сегодня утром.
До полудня.
Было уже половина двенадцатого. Лиз становилась несносной. Но в конце концов при чем тут она? Это доктор Андерсон настаивал на том, что им надо поговорить и что ради этого разговора стоит оторвать Алекс от работы. Лиз просто поверила ему и честно исполнила просьбу. Алекс была убеждена в том, что этот звонок ее врача — простая формальность, не заслуживающая того, чтобы отвлекаться от более важных дел. А вдруг это плохие новости? Нет, этого просто не может быть.
Беспокойство Алекс снова сменилось раздражением.
— Я позвоню ему, когда смогу. Спасибо, Лиз, — многозначительно произнесла она и снова повернулась к Броку, который тоже, в свою очередь, забеспокоился:
— Позвони ему, а? Наверное, это что-то важное, если он попросил Лиз отвлечь тебя.
— Не дури. У нас полно работы.
— А я пока выпью еще кофе. И тебе могу сварить, пока ты будешь звонить. Это займет у тебя не более двух минут.
Алекс открыла было рот, чтобы возразить, но ей вдруг стало ясно, что Лиз настолько выбила их из колеи, что ни Брок, ни она не смогут вернуться к работе, если она не позвонит врачу.
— Ради Бога, я тебя умоляю. Это смешно. Ну ладно… сделай мне еще одну чашку, пожалуйста. Продолжим через пять минут.
Было без двадцати пяти двенадцать, а без двадцати Брок и помощники покинули комнату. Они теряли драгоценные минуты. У них была еще куча разных дел. Алекс проследила за уходящими сотрудниками взглядом и быстро набрала номер врача, мечтая только об одном — как можно быстрее закончить этот разговор.
Трубку взяла секретарша, сказав, что она немедленно соединит ее с доктором. Ожидание показалось ей бесконечным — работа стояла, да и настойчивость Андерсона заставила ее занервничать. А что, если действительно что-то не так? Глупо было даже предполагать это, но ведь все могло случиться. Эта молния поражала уже многих.
— Алекс? — раздался в трубке не менее занятой голос доктора Андерсона.
— Привет, Джон. Что вы такое хотите мне сказать?
— Если можете, приезжайте ко мне во время ленча, — сказал он совершенно безразличным тоном.
— Это невозможно. У меня процесс через два дня, и вы просто представить себе не можете, сколько у меня дел. Сегодня я пришла на работу без четверти восемь, а уйду скорее всего часов в десять. Разве мы не можем все обсудить по телефону?
— Нет, я не думаю. Я считаю, что вы обязательно должны прийти.
Черт побери. Что это значит? Алекс вдруг обнаружила, что у нее дрожит рука.
— Что-нибудь случилось? — продолжала допытываться она, не решаясь произнести вертевшееся на языке слово, но потом пересилила себя. — Что, маммограмма?
Этого не может быть. У нее же не было никаких уплотнений. Доктор Андерсон немного поколебался, но потом все же ответил:
— Лучше приезжайте, и мы все обсудим.
Было совершенно очевидно, что он не собирается делать этого по телефону, и Алекс почему-то не решилась настаивать.
— Сколько вам нужно времени? — спросила она, глядя на часы и пытаясь вычислить, может ли она на это потратить свои бесценные минуты. Во время ленча даже транспорт будет против нее.
— Полчаса. Это будет совсем недолгая беседа. Вы можете приехать прямо сейчас? Я только что отпустил последнюю пациентку. У меня одна больная в больнице и роженица на ранней стадии. Так что лучше всего вам приехать сейчас.
— Да, я приеду через пять — десять минут, — быстро сказала Алекс, вставая и готовясь положить трубку. Сердце ее внезапно сильно забилось. Что-то явно не так. Что бы это ни было, ей хотелось узнать об этом поскорее. Может быть, он перепутал ее результаты с чьими-то еще.
— Спасибо, Алекс. Я постараюсь закончить побыстрее.
— Я еду. — Пробегая мимо Лиз с пальто и кейсом в руке, Алекс бросила ей:
— Когда Брок и все остальные вернутся, скажите им, чтобы пошли и поели что-нибудь. Я вернусь через сорок пять минут.
Она уже подошла к лифту, когда услышала обеспокоенный голос Лиз:
— У вас все в порядке?
— Да. Закажите мне сандвич с индейкой.
Провожая ее взглядом, Лиз подумала, что Алекс; наверное, беременна. Она знала, что ее начальница хочет иметь еще детей и что Джон Андерсон — ее акушер.
Но Алекс была лишена подобных иллюзий. Сидя в такси, она лихорадочно раздумывала над тем, почему он ей позвонил. Неужели правда маммограмма? Или мазок? Да, наверное, мазок. Черт возьми. У нее рак матки.. И как же она теперь забеременеет? Правда, некоторые ее знакомые с предраковым состоянием успешно беременели после лечения лазером. Может быть, все не так плохо. Она хотела знать только одно — в опасности ли ее жизнь и может ли она иметь еще ребенка.
Наконец такси остановилось у дверей офиса, и Алекс стремительно ворвалась в пустую прихожую. Доктор ждал ее и провел прямо в кабинет. Вместо белого халата на нем был костюм, и он выглядел очень серьезным.
— Здравствуйте, Джон, — немного задыхаясь от бега и недовольная, выпалила Алекс и уселась на стул, не снимая плаща.
— Спасибо, что вы вырвались. Но я считаю, что это было необходимо. Я хотел поговорить с вами лично.
— Что-то с мазком? — спросила она, чувствуя, как снова начинает сильно биться ее сердце и покрываются потом ладони, сжимающие ручку сумки. Но врач отрицательно покачал головой:
— Нет. Это маммограмма.
Не может быть. У нее не было ни опухолей, ни уплотнений. Доктор включил проектор и поочередно
