Последняя угроза возымела свое действие, и агент пообещал прислать команду уборщиков, чтобы помочь горничной прибраться в комнатах.
— Черта с два! — отрезала Паскаль. — Завтра в семь утра вы сами приедете сюда с чеком на половину уплаченной нами суммы, в противном случае вам придется иметь дело с моими… с нашими адвокатами. И захватите с собой своих уборщиков, только позаботьтесь, чтобы это были хорошие работники, иначе вам придется самому орудовать тряпками и щеткой. Я ясно выражаюсь?
— Я все понял, мадемуазель, — почтительно ответил агент. Он уже понял, что его репутация может серьезно пострадать. Агент был хорошим знакомым парижского риелтора, школьного товарища Паскаль, и портить с ним отношения ему не хотелось. — Я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы помочь вам, — добавил он.
— Пусть уборщики привезут побольше щеток, чистящих жидкостей и порошка, — предупредила Паскаль. — Вам понадобится человек пятнадцать — только в этом случае вы можете успеть до приезда моих друзей.
— Хорошо, мадемуазель, я все сделаю.
Вот и хорошо. До завтра… — Паскаль хотелось сказать еще несколько слов, но она сдержалась. Агент и так получил по заслугам. То, что он проделал с ними, было самым настоящим мошенничеством. За такие вещи агентство могло лишиться лицензии, а значит, агент был у нее в руках.
Положив трубку на рычаг, Паскаль бросила на пол испачканный платок и, брезгливо отряхнув руки, шагнула в коридор.
И вздрогнула. Она едва не наткнулась на высокого, худого мужчину в измятом спортивном костюме, одетом на голое тело. Роста в нем было не меньше семи футов, возможно, даже больше. У мужчины были длинные грязные волосы и косматая нечесаная борода, делавшая его похожим на забравшегося в дом бездомного бродягу. Паскаль уже готова была закричать, когда ее вдруг осенило. Несомненно, это был муж Агаты Мари-ус — садовник и шофер в одном лице.
— Добрый вечер, — сухо поздоровалась Паскаль. Сегодняшний вечер никак нельзя было назвать добрым.
— Добро пожаловать, мадам. — Мариус неуклюже поклонился. — Всегда готов служить…
Служить!.. Паскаль захотелось пнуть его в тощие костлявые лодыжки. Если он будет служить ей так же, как ухаживал за клумбами и газоном, то лучше тогда не надо.
— Очень хорошо, — сказала она еще сдержаннее. — Вам предстоит много работы. У вас есть газонокосилка?
Взгляд Мариуса на мгновение затуманился, словно речь шла об электронном микроскопе или каком-то другом столь же сложном приборе.
— Да, кажется, есть, — промолвил он наконец.
— В таком случае подстригите лужайку перед входом. Чем раньше вы начнете — тем лучше. Я думаю… думаю, что в шесть часов утра будет в самый раз. Когда закончите — найдите меня, я дам вам другое задание.
— Но, мадам… Мне кажется, эта трава такая красивая!..
— Нестриженая трава не может быть красивой, — отрезала Паскаль. — Особенно перед фасадом. Кстати, сад тоже оставляет желать лучшего. Клумбы вам придется привести в порядок и высадить на них какие-нибудь осенние цветы, но это позднее. Сейчас ваша главная задача — эти прерии перед крыльцом. Странно, что в них еще не бродят табуны диких мустангов!
Мариус нахмурился, и в голосе Паскаль зазвенел металл.
— Я вовсе не прошу вас подстричь траву, Мариус, — сказала она на случай, если садовник чего-то не понял. — Я приказываю вам сделать это. Кроме того, для вас есть работа в доме.
— У Мариуса больная спина, — вмешалась Агата, снова появляясь в коридоре. — Ему нельзя напрягаться — это может ему повредить.
Паскаль хмыкнула. У Мариуса действительно был не слишком здоровый вид, но она подозревала, что виной всему — сильное похмелье. Когда он кланялся, его качнуло, к тому же в коридоре витал сильный запах вчерашнего — а может, и сегодняшнего — перегара, но Паскаль решила, что это ее не касается. Если понадобится, мрачно подумала она, я сама стану варить ему кофе и вливать чашка за чашкой, но он у меня будет работать, и работать хорошо.
Другого выхода у нее просто не было. Кто знает, что за уборщиков приведет завтра агент и приведет ли вообще. Мариус и Агата были единственными, на кого она на данный момент могла реально рассчитывать.
— У вас есть два дня, — добавила она, с угрозой глядя на Мариуса и Агату. — Через два дня сюда приедут мои друзья. К этому моменту дом должен блестеть, как новенький. Надеюсь, это ясно?
Мариус и Агата переглянулись и печально покачали головами. Они сразу признали в Паскаль француженку (ни один иностранец не мог бы так виртуозно браниться с агентом по телефону), но теперь им стало ясно, что она прожила в Америке слишком долго. Нормальный француз никогда бы не стал ставить невыполнимых задач перед своими соотечественниками и требовать совершенства там, где его быть не могло. Увы, им не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Паскаль была исполнена решимости добиться своего во что бы то ни стало — это было написано у нее на лице.
— Вы умеете готовить? — спросила Паскаль у Агаты. В рекламном проспекте говорилось, что она — превосходный повар.
— Не особенно, — ответила Агата, пожав плечами и засыпав табачным пеплом свою необъятную грудь. Она не обратила на это никакого внимания, и Паскаль подумала, что есть приготовленную ею пищу все равно будет нельзя — иначе в один прекрасный день можно обнаружить в яичнице или в кофе окурок. Ладно, это она возьмет на себя. Кроме того, есть еще рестораны — они помогут ее друзьям разнообразить свое меню, если ее стряпня им надоест.
— Принести ваши вещи, мадам? — Мариус любезно осклабился, снова обдав Паскаль густым запахом перегара. Казалось, стоит поднести спичку, и спиртовые пары вспыхнут, как факел. Паскаль чувствовала огромное желание ответить, что предпочитает ночевать в отеле, но вовремя сообразила, что в этом случае (даже если ей удастся достать номер) до завтрашнего утра дело вряд ли сдвинется с мертвой точки. Нет, за этой парочкой нужно было присматривать — чтобы заставить их работать, необходим был кнут и, может быть, небольшой кусочек пряника.
— Да, — кивнула она, протягивая Мариусу ключи от машины.
Через несколько секунд он вернулся с ее чемоданами.
— Хозяйская спальня, мадам?
Паскаль снова смерила взглядом его долговязую фигуру и едва справилась с приступом истерического хохота — до того нелепым показался ей его вид.
— Пожалуй, — согласилась она. Главная спальня действительно выглядела несколько уютнее других. Когда приедут Моррисоны, решила Паскаль, она уступит ее им, но сегодня она должна спать в относительном комфорте.
Они вместе поднялись на второй этаж. Дождавшись, пока Мариус уйдет, Паскаль устало опустилась в единственное кресло. Дряхлые пружины с протяжным стоном подались, и она едва не стукнулась задом об пол. Кое-как выкарабкавшись из ловушки, Паскаль перебралась на стул, предварительно попробовав его на прочность. Стул затрещал, но выдержал, и она долго сидела, глядя в сгущающуюся тьму за окном. Вид из окна был великолепным, но дом, дом!.. Это был сущий кошмар, и она не знала, смеяться ей или плакать. Ей даже захотелось позвонить Диане, но Паскаль сдержалась. Она просто не знала, что сказать подруге. Паскаль очень не хотелось разочаровывать ни ее, ни Эрика, ни Роберта. О том, как отреагирует на последние новости Джон, ей было страшно даже подумать. Как бы он не позвонил ей сам, с тревогой подумала Паскаль. Джон знал ее слишком хорошо и был способен понять, что что-то не в порядке, просто по ее голосу. Но тут Паскаль уже ничего не могла поделать, и ей оставалось только надеяться, что накануне отъезда он будет слишком занят, чтобы звонить ей. Что касалось самой Паскаль, то перед ней стояла поистине героическая задача — привести дом хотя бы в относительный порядок перед приездом мужа и друзей.
Постепенно усталость взяла свое, и Паскаль перебралась на кровать. Она легла поверх покрывала и подоткнула под голову подушку, предварительно обернув ее одной из принесенных Агатой простынь. Голова
