Гуд слабо улыбнулся.
– Нет, я просто подумал, как это странно: всего лишь вчера вечером ко мне приходил пациент с такими же симптомами. Похоже, в этой местности распространены ночные кошмары... – Доктор откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Эмму. – Вы можете поехать к кому-нибудь в гости, чтобы за вами присмотрели несколько дней? Прямо сейчас. Полная смена обстановки и приятное общество – лучшая врачебная рекомендация, которая необходима в вашем случае.
Эмма прикусила губу.
– Думаю, я могу ненадолго поехать в Лондон. Пайерс, мой... бывший друг, говорил, что я могу вернуться к нему, когда захочу... правда, с тех пор, как он сказал это, прошло много времени... – Эмма вдруг спросила себя – а действительно ли Пайерс именно это имел в виду?..
– Тогда поезжайте скорее, – улыбнулся ей Джеймс Гуд. – А еще я пропишу вам мягкие транквилизаторы. Но думаю, что смена обстановки сыграет главную роль.
– Так я не... не одержимая? – Эмма взглянула ему прямо в глаза.
Улыбаясь, он отрицательно покачал головой.
– Я не верю в одержимость. Я верю скорее в наваждение. Слишком много было хлопот с вашим переездом. Слишком много было волнения из-за старинной истории вашего дома. Чувствительная, интеллигентная женщина с живым воображением, которая неожиданно оказалась одна, хотя не привыкла жить в одиночестве. Вот рецепт для лечения симптомов, подобных вашим, если я правильно понимаю суть вопроса. – Он наклонился вперед и принялся искать в сумке блокнот для рецептов. – Я не хочу, чтобы вы оставались одна в этом доме. Можете ли вы договориться, чтобы с вами кто-нибудь побыл?
Эмма кивнула.
– Прекрасно. Итак, жду вас у себя через неделю. – Гуд встал. – Ну, мне пора.
Выйдя за порог, врач мягко добавил:
– У вас очень славный дом, Эмма. Вы обязательно будете здесь счастливы. Вам просто нужно немного времени для... адаптации.
81
Тони Джилкрист и Майк сидели в пабе и смотрели на огонь в камине. Помещение было наполнено шумом и веселым многоголосием. Рядом с ними разместился солидный пожилой господин. Его не менее солидный спаниель привалился к ноге хозяина. Шумно вздохнув, пес явно готовился к тому, что ждать, пока хозяин утолит жажду, придется довольно долго.
– Так о чем ты размышлял все это время? – спросил Тони, после того как они сделали по глотку из стаканов, и откинулся на высокую спинку деревянной скамьи. – Не молился?
Майк нахмурился:
– Размышлял, да, – тихо сказал он.
– О чем же?
– О... Об Эмме Диксон.
Тони удивился:
– Я ожидал другого ответа.
– Я сам ожидал, что отвечу иначе. Я не знаю, что происходит, Тони. Она все время мне снится. Но я – это не я! В снах я – другой человек! Хопкинс, тот самый тип, которого все ненавидят! Он живет где-то в моем сознании и борется... борется с Сарой, только в моем сне Сара – это Эмма! – Майк прикусил губу, пристально глядя вдаль. Там, над рекой, солнце вышло из-за набежавшего на него облачка, на мгновение отразилось в воде, но тут же вновь скрылось за тучкой. В одной из лодок, пришвартованной к деревянному настилу у берега, кто-то включил насос. Струя белой пенистой воды потекла в реку.
Тони сделал еще глоток из стакана:
– Расскажи мне об Эмме.
– Она порядочная женщина. Вдова...
– Эмма? – переспросил Тони.
Майк покачал головой и вздохнул:
– Прости, я ошибся. Эмма не вдова. У нее кто-то есть, но, похоже, дело идет к разрыву. Ее... парень живет в Лондоне. А Эмма ненавидит Лондон. – Майк снова вздохнул.
– А что она вообще за человек? – спросил Тони.
– Она... обаятельная. И какая-то растерянная. Ведь она в одиночку приехала в провинцию. Она даже не очень понимает, почему так поступила. Она интеллигентная и очень приятная женщина.
– Привлекательная?
Майк улыбнулся:
– О да, весьма.
– Она ходит в церковь? – спросил Тони.
– Нет. – Майк покачал головой.
– Это тебя огорчает?
– Разумеется!
