– А как насчет мурлык? Тебе предстоит кормить двух вечно голодных кошек.
– Ничего, как-нибудь прокормлю.
– А пенсия? Как насчет грядущей старости?
– Что-нибудь придумаю. Послушай, Пайерс, есть и еще один выход. Ты ведь можешь переехать ко мне?
– Это не выход. Извини. О, Эм! Я полагаю, что ты просто идиотка! – Он отодвинул свою тарелку, не притронувшись к ней. – Даже теперь мне тут делать нечего, верно? Все действительно кончено! Твоя жизнь сосредоточена теперь здесь, и ты не хочешь идти на компромисс! – Он встал.
– Ты куда?
– Обратно в этот противный дорогостоящий Лондон!
Через десять минут он собрал вещи и сел в машину.
– Пайерс! – Она пыталась остановить слезы. – Ты не можешь уехать вот так! Пожалуйста, я хочу, чтобы мы остались друзьями!
Он помедлил и вернулся к ней. Схватив ее за руки, он смотрел на нее минуту.
– Мне больно видеть тебя такой несчастной, Эм, но я ничего не могу поделать. Твоя Лиза победила. Я всегда приеду, если понадоблюсь тебе, но буду жить в Лондоне и, – он поколебался в нерешительности, – Эм, мое предложение о твоем возвращении пока остается в силе, но так будет не всегда. – Он пожал плечами. – Мужчина не может ждать вечно. Поцелуй кошечек за меня, дорогая. И береги себя.
Кто бы или что бы ни обитало в доме Эммы, оно не потрудилось припугнуть Пайерса. В этом не было необходимости: он не нес в себе угрозы.
После его отъезда дом показался невыносимо пустым, даже кошки куда-то пропали. Поэтому, надев куртку, Эмма быстро пошла по аллее в сторону деревни. Воздух был чистый и морозный. Она шла очень быстро, стараясь «выветрить» чувство одиночества и горя, охватившее ее. Она не знала, чего именно ждала от Пайерса, но только не такого ужасного внезапного прощания.
Пройдя мимо причала и гостиницы «Торн», Эмма остановилась посмотреть на воду, веером брызгавшую из клюва фигуры лебедя на каменном фонтане, и, поежившись, отправилась к причалу.
В утренних лучах глина по берегам блестела как стекло, и она видела, как бежали по реке мелкие волны. Несколько лодок все еще болтались на якорях, но большинство уже были вытащены из воды. Эмма остановилась, засунув руки глубоко в карманы.
– Что вы тут делаете? – Голос, неожиданно раздавшийся сзади, заставил ее вздрогнуть. Повернувшись, она увидела стоявшую рядом Линдси с велосипедом.
На неприязнь в ее голосе Эмма отреагировала не меньшей неприязнью:
– Значит, и это тоже ваше личное место, не так ли? Я думала, гулять на причале можно всем!
– Можно. – У Линдси был усталый вид. – Я подумала, что вы пришли посмотреть на меня.
– Нет. Зачем это мне?
Линдси пожала плечами.
– Вы правы, незачем.
– Из-за того, что вы были так невыносимо грубы ночью, когда я думала, что вас надо спасать, и готова была рисковать своей жизнью ради вас? – Эмма не сводила с нее глаз.
Линдси покраснела. Потом она слегка пожала плечами и улыбнулась.
– Полагаю, что-то вроде этого. Простите меня. Думаю, мы тогда изрядно друг друга напугали.
– Послушайте, Линдси, – вздохнула Эмма, – я забыла, что вы давно здесь живете. Давайте начнем сначала? Хотите, зайдем в кафе, выпьем чаю или еще что-нибудь? Нам незачем враждовать, верно?
Линдси снова пожала плечами. Должно быть, этот жест у нее был припасен на все случаи жизни, им она выражала «да», «нет» и «может быть». Девушка прислонила велосипед к стене, и они пошли по узкой улочке к старым причалам, которые были приспособлены под ателье, галереи. Там они нашли маленькую чайную.
Сев у окна с прекрасным видом на реку, Эмма ждала, когда же Линдси заговорит, но девушка молчала. Эмма вздохнула:
– Алекс о вас беспокоится.
Далеко, среди серых в белых барашках волн, обнажился остов старого затонувшего корабля.
– Алекс всегда о чем-то беспокоится...
– Похоже, он очень добрый человек.
– Да. – Наконец Линдси взглянула на нее. – Он настоящий друг.
– Когда вы тогда внезапно убежали в дождь, он решил, что с вами что-то случилось. Мы оба так подумали.
– Я просто захотела уединиться на время, вот и все. Надо было подумать о том, что произошло.
Эмма изучала лицо молодой женщины. Она опустила глаза на стол, машинально мешая ложечкой сахар в сахарнице, которая стояла между ними.
– Почему вы так не хотите, чтобы я жила в доме Лизы? – осторожно спросила она.
Линдси подняла глаза:
