ее магическими кругами и заклинаниями, они были не настолько сильны, чтобы противостоять любви и защите Господа Иисуса Христа.
Закончив, Майк остался там, где был, и стоял на коленях в течение нескольких минут, затем открыл глаза. В церковном дворе было тихо, ночные тени растаяли, чьи-то беспокойные голоса в сознании умолкли. Он посмотрел вокруг, потом, медленно успокоившись, начал собираться. Молитва сработала!
Повернувшись, он надел сумку на плечо и направился к ограде.
«Убей ведьму!»
Слова прозвучали так громко, что он обернулся, не уверенный, прозвучали они в его собственной голове или были произнесены кем-то вслух...
«Ты чтишь Господа. Это твой долг – сражаться с сатаной!»
Его спина покрылась ледяным потом. Вздрогнув, он крепко схватился за ручку сумки.
«Убей ведьму!»
– Именем Господа нашего Иисуса Христа я благословил эту землю! – Майк медленно повернулся. Подняв правую руку, он сделал знак крестного знамения. – Да упокоится в мире похороненный здесь! – Он замолчал, прислушиваясь. – Да избавит нас Господь милостивый от всякого зла и неверия, от греха, от деяний дьявольских, от гнева и вечного проклятия! – Его голос произносил слова моления, которое он даже не совсем твердо помнил наизусть. Ответа не последовало, и Майк шумно выдохнул, снова пытаясь собраться с силами.
Стараясь идти медленно, он пересек церковный двор, перелез через стену и вернулся к своей машине. Некоторое время он сидел с закрытыми глазами, откинув голову на подголовник. Сумка лежала на заднем сиденье.
От легкого стука в окно он почти подскочил в кресле. За передним стеклом появилось лицо.
– Все в порядке, священник?
Майк глубоко вздохнул и опустил стекло, узнав Билла Стэндинга.
– Привет, Билл. Да, все в порядке. Просто я немного устал.
– Вид у вас не очень-то... если позволите так сказать, – покачал головой старик. – Когда в прошлый раз я ухаживал за могилами и видел, как вы с мисс Садлер заходили в церковь, я подумал как раз то же самое, что и теперь. – В Майка впились два проницательных глаза. – Вы были на старом церковном дворе?
Майк пожал плечами.
– Да, был.
– Лучше держаться от этого места подальше, если только вы твердо уверены в том, что делаете. – Билл сунул руки в карманы. – Они разрушили это старое здание специально, понимаете? Здесь люди в церкви не ходят...
Майк закрыл глаза. Открыв их, он не взглянул на Билла.
– Вникать в некоторые дела – моя работа. – Он следил за стаей чаек, летящих вверх по реке против ветра.
– А стоит ли? Ваше дело – живые, а мертвых оставьте мертвым.
– И тебе, Билл, а? Прибирать да прихорашивать их могилки?
Билл покачал головой:
– У церкви Святого Михаила – еще может быть, но только не здесь. Никогда!
– Теперь за... ней кто-то ухаживает? – спросил Майк.
Билл снова покачал головой:
– Там овцы пасутся. Они следят за... ну, за травой.
– Это не то, что я имел в виду, ты же знаешь. Я кое о чем другом, Билл.
Билл задумчиво прикусил губу.
– Знаю. Если что-то должно быть сделано, так оно и будет сделано, – произнес он. – Может быть, даже с вашей помощью. А может, и нет.
Наступило долгое молчание. Майк вздохнул.
– Ты знаешь Линдси Кларк? – наконец спросил он осторожно.
– Да, знаю, – ухмыльнулся Билл. – Глупая девчонка! Играет с вещами, которых не понимает!
– Тогда обязательно предупреди ее. – Майк завел мотор. – Мне пора. Тебя подвезти?
Старик покачал головой. Он отступил и поднял руку. Отъезжая, Майк посмотрел в боковое зеркало. Старик все еще стоял на дороге, глядя ему вслед.
45
Сняв рабочие перчатки, Эмма поспешила ответить на телефонный звонок. Она надеялась, что звонит строитель, который собирался зайти еще раз, чтобы закончить с заменой нескольких половиц в той комнате, которая должна была стать ее рабочим кабинетом. В комнате, где компьютер постепенно покрывался пылью, когда снова и снова Эмма отказывалась от затеи сделать несколько обзоров для Дэвида. На кухне было тепло и спокойно. Она бросила перчатки на стол и подняла трубку.
– Эм? Это я! – Регулярные телефонные звонки Пэгги обычно начинались с расспросов о здоровье Эммы и о том, хорошо ли она питается, и как поживают кошечки на новом месте. Сегодня же мама перешла сразу к делу, и голос у нее был возбужденный. – Произошло нечто невероятное! Ты сидишь?
