— А вы у Юрия вон спросите, — кивнул Гриб на Немца. — Он вам все объяснит.
Немец тут же с удовольствием все, что знал, объяснил. Ведь его хлебом не корми, только дай предъявить свою немыслемую осведомленность по всем вопросам. Элис Грюнвальд вовсе не специалист в области прав человека и демократических свобод, ее специальность — ядерное оружие, расщепляющиеся материалы, национальная безопасность США. И Россия в аспекте именно этих вопросов ее интересовала. Она — специалист в области ядерных проблем на территории постсоветского пространства, нераспространения оружия массового уничтожения и контроля над вооружениями. Ранее она была засекреченным помощником министра энергетики США по всем этим вопросам, отвечая за сотрудничество с Россией. Фотография, на которой она рядом с Абрамовым, из тех времен. Они тогда были и партнерами, и конкурентами, и противниками.
— Как вы понимаете, она не могла тогда не сотрудничать самым тесным образом с ЦРУ, — грустно сказал Гриб. — А ее появление здесь накануне операции с арестом Абрамова тоже не тянет на случайность.
Его не собьешь, подумал Ледников про Гриба. Тверд в своих суждениях. Кремень… Он так и будет гнуть свое, доказывать, что смерть Разумовской прямо связана с Абрамовым.
— А люди, которые меня задержали?
— Это группа албанских наемников, которых американцы используют для всяких сомнительных дел, в которых им не хочется светиться самим.
— Ну, Серега Мальцев на албанца совсем не похож…
— Бывший офицер-десантник Сергей Савельевич Мальцев, против которого было возбуждено уголовное дело, уже несколько лет скрывается от российского правосудия за границей… Здесь его и завербовали. По натуре своей он авантюрист, искатель приключений на свою собственную задницу. Его придали албанцам, потому что надлежало работать с русскими — Евгенией Абрамовой, Аней, с вами… Кстати, этих албанцев вы уже можете не опасаться.
— Вот как?
— Они не смогли выбраться из подвала, где вас задержали. Там случайно позакрывались все двери, — грустно сказал Гриб. — А стены там такие, что не выберешься. Звукоизоляция тоже очень качественная.
Гриб многозначительно посмотрел на Ледникова. Что ж, сие сообщение действительно радовало. Теперь можно было сменить тему.
— Кажется, вам что-то было нужно от меня?
— Да, Валентин Константинович, я намерен просить вас помочь нам вернуть господина Абрамова на родину.
— Вот как? — изумленно поднял брови Ледников. — Занятно. Но что я могу тут сделать?
— Вы, как юрист, прекрасно понимаете, что теперь решение швейцарцев о его экстрадиции во многом зависит от него самого. Если он согласится на экстрадицию в Америку, его отправят туда. Если согласится на экстрадицию в Россию, то…
— Хорошо-хорошо, это я понимаю. Я не понимаю, причем здесь я? И что я могу тут сделать? Я с господином Абрамовым даже не знаком.
— Господин Абрамов очень любит свою дочь. Ради нее он готов на все. Она может уговорить его согласиться на экстрадицию в Москву…
— Допустим. Очень может быть. Но я-то тут причем?
Гриб посмотрел на Ледникова печальными глазами. И сказал:
— Вы можете сделать так, чтобы она уговорила его.
— Я? С чего вы это взяли?
— Давайте будем говорить прямо, Валентин Константинович. Дочь господина Абрамова давно влюблена в вас… И она не сможет вам отказать, если вы попросите ее это сделать.
Ледников в искреннем изумлении уставился на Гриба, который смотрел на него с какой-то непередаваемой грустью во взоре. А потом ни с того, ни с сего вспомнилась дурашливая усмешка Сереги Мальцева: «А давай заложимся? Я что хочешь поставлю на то, что она твоя. Да она за тебя на что угодно готова. Я в таких вещах не ошибаюсь…» Бред какой-то!
— Да кто вам эту чушь внушил?
— Да вот Юрий, лучший ваш друг, рассказал, — смиренно признался Гриб. И кивнул на Немца.
А тот лишь покаянно потупился, когда Ледников повернулся к нему.
Глава 21
Non volet in buccas tuas assa columba
Жареный голубь сам тебе в рот не залетит
Лжесвидетельствующий всегда знает, какие именно факты могут его изобличить.
Ну, я! — орал Немец. — Я сказал Грибу! И что с того? Подумаешь, государственный секрет! Тайна за семью печатями!
— И за сколько ты меня своему Грибу продал? Что в обмен получил? Много мертвых душ?
— Да пошел ты! — отмахнулся Немец. — Продали его!
— Во всяком случае, мог бы сначала мне все рассказать, шпион хренов!
— Когда? Если ты в это время в подвале сидел? Я узнал все в Париже. Пришел в редакцию, чтобы материал о Разумовской пристроить, как мы с тобой договаривались… А там дым коромыслом — ребята копают все, что связано с Абрамовым и его арестом. Ну, разумеется, и про дочку его в Швейцарии всю информацию собрали. И оказалось, что ее бывший швейцарский муж живет сейчас в Сен-Дени. Они попытались с ним поговорить по телефону, но он отказался. А я взял и поехал к нему. Это, считай, тот же Париж.
— Зачем? Зачем ты к нему поперся?
Немец закатил глаза.
— Интуиция подсказала! В общем, поехал. Ну, Сен-Дени, сам знаешь что такое. Стадион «Стад де Франс», усыпальница французских королей и тучи африканских иммигрантов и выходцев из заморских колоний. Вот там он и поселился. И работает в местной школе, среди тамошней шпаны. Я сначала не мог понять, что его, мирного швейцарского буржуя, туда занесло? А когда нашел, поговорил с ним, понял. Наша Женя, как поется в романсах, разбила ему сердце. Разнесла вдребезги его здоровье. Ну и мозги в придачу. Он же не знал, что такое русская женщина, которая одному отдана, но любит при этом другого…
Ледников вздохнул — что с этого проходимца взять. Ничего святого.
— Сам понимаешь, это оказалось выше его разумения, — продолжал насмехаться над швейцарцем Немец. — И значительно выше. Он-то считал, что раз они теперь муж и жена, то никаких секретов друг от друга быть не может. И с самыми добрыми чувствами и намерениями залез в ее дневник в компьютере — вдруг у нее есть какие-то проблемы, в которых она ему стесняется признаться… А он узнает — и поможет. Денег там даст, купит газонокосилку, к врачу сводит. Одно слово — швейцарец. Ну и выяснил, что проблема есть. Оказывается, его любимая жена с юных лет влюблена в любовника своей лучшей подруги… Мало того, собственно, этой любовью, которую она от всех, даже от этой самой лучшей подруги скрывает, она и живет! Это смысл ее жизни!.. Ну, благонамеренные швейцарские мозги не выдержали создавшегося напряжения, и товарищ решил бежать из страны. Поступок, кстати, вполне русский — брошу все, запущу себе бороду… Обращусь в живой труп. Видимо, заразился от жены русским отношением к жизни.
Немец развел руками.
— Вот, собственно, и все. Я даже не знал, стоит ли тебе это вообще рассказывать? На кой черт нагружать тебя еще этими жестокими романсами?
— Зато тут же рассказал своему Грибу!
— Да не тут же. Я искал какие-то концы по Разумовской, а Гриб человек сведущий. К тому же у них
