Он развел руками.
– Что вам от меня нужно? – спросил он чуть громче, чем следовало.
– Тут проблема обратной связи, – заметила Синтия, словно его не слыша.
«Я бы тоже так сказал», – с горечью подумал Редер.
– Этот протез не может с компьютером «спида» взаимодействовать, – продолжила девушка. – Но с вашим запястьем это никак не связано! Сухожилия в вашем запястье почти так же чувствительны к движениям, которые вам нужно делать, как и ваши пальцы, да и химический компонент безусловно там есть. – Синтия с надеждой посмотрела на коммандера, глаза ее горели энтузиазмом. – Все, что на самом деле нужно, это протяжение, – заключила она.
Редер беспомощно ощутил, как челюсть его отпадает. «Боже, – подумал он. – Она права. Решение должно быть совсем простое».
– Так что вам от меня нужно? – снова спросил он.
Девушка сжала руки у себя на коленях.
– Мне нужно четыреста долларов, – призналась она. – Для оплаты расходов на разработку.
Редер потер пальцем под нижней губой.
– Если я дам санкцию на выделение средств, – заметил он, – ваше изобретение будет принадлежать Содружеству.
– На самом деле, раз уж на то пошло, мне третья часть валовой прибыли причитается. И мне этого более чем достаточно. – Синтия пренебрежительно махнула рукой. – Я инженер, а не бизнесвумен.
Редер ушам своим не верил. Его наивная маленькая Синтия совсем как настоящая бизнесвумен вещала. «А что до меня, – подумал он, – то я-то уж точно инженер, а не богатый спонсор. И все-таки мне этого страшно хочется. Но как я могу это оправдать?»
Питер машинально принялся выстукивать пальцами правой руки ритм, которому учил его физиотерапевт. Несколько секунд спустя он это понял и прекратил.
– Ладно, – сказал он Синтии. – Я дам санкцию на выделение средств.
Мрачнее тучи, Редер сидел в баре у Паттона, испытывая очень слабую жалость к себе. Он не обращал внимания на радостные голограммы, что покрывали почти все стены пляжами, пальмами и смеющимися людьми с прекрасным загаром и неправдоподобным минимумом одежды. Он даже не обращал внимания на шелест волн, накатывающих на пляж, а также на предельно реалистичный запах океана и водорослей. День вышел тяжелый. Вспоминая первую его половину, Питер аж зубами заскрипел.
– Семь «спидов»? – переспросил завскладом. – Вы говорите – семь?
У него был тот же певучий акцент, что и у капитана Бетаб, но на этом, если не считать цвета лица, их сходство заканчивалось. Мужчина был приземистый, очень пухлый, и всем своим обликом напоминал того, кем, собственно, и являлся: армейского бюрократа. Кабинет его тоже выглядел в точности как должен был выглядеть кабинет заведующего складом военного имущества. Не лишенный известной роскоши, со множеством сувениров. Ковер на полу напоминал настоящий кашмирский. «Мне за такой ковер три года ишачить», – подумал Питер.
– Да, – подтвердил он, титаническим усилием воли выскребая из себя последние остатки терпения. – Знаете, лейтенант, там такая штука бывает – бой называется. Вещи в ней страшно изнашиваются. Мы только что крупное сражение с целой вражеской эскадрой провели. Это на тот случай, если вы не в курсе.
– Семь «спидов», – снова заныл мужчина. – Ах, я полагаю, это в высшей мере избыточно.
Редер вздохнул и устроился поудобнее, собираясь поторговаться.
Складские работники почему-то всегда вели себя так, словно то, что они считали возможным выдать, использовать вообще не предполагалось. А что до потери «спидов»! Как будто «Непобедимый» только тем и занимался, что бессовестно «спиды» транжирил. А оружие, запчасти и горючее там щедрой рукой разбрасывались налево-направо без всяких мыслей о стоимости военного имущества или о том, что другие того же самого дожидаются.
Редер знал, что запросы «Непобедимого» имеют приоритет, и складские работники знали, что он это знает. Но даже при всем при том игра требовала того, чтобы он, метафорически выражаясь, со шляпой в руке на коленях к ним подползал и униженно клянчил то, что они и так без вариантов должны были ему выдать. А им полагалось вести себя так, словно каждая волновая направляющая или генератор поля из их личных пенсионных фондов поступали.
– Ладно, я получил, что хотел, – пробормотал Питер себе в стакан, стараясь изгнать из памяти свидание с завскладом, точно кошмарный сон.
Затем он позволил себе краткое мечтание, в котором он снова вел эскадрилью, а общение с гнусными скрягами на складе военного имущества не было даже легким облачком на его горизонте. Питер нежно улыбнулся.
«Может статься, это реально, – подумал он. – Как знать, быть может, Синтия все это провернет». По крайней мере, Питер в это верил. Ее идея имела определенные достоинства, а схемы, которые она ему набросала, выглядели многообещающе. «Как бы это было чудесно», – подумал он.
Тут Питер взглянул в зеркало и увидел там вторую причину того, почему день сегодня вышел тяжелый. Он пригласил капитан-лейтенанта Сару Джеймс пойти с ним пообедать, а она ему отказала. Дескать, другие у нее планы имелись. И теперь она сидела позади него за столиком вместе с несколькими другими офицерами с «Непобедимого».
«Могла бы и меня пригласить», – подумал Питер. Впрочем, он заметил, что в ее компании не было ни одного пилота «спида». «Интересно, – с неудовольствием подумал он, – как далеко у нее этот антиспидовский предрассудок заходит».
Питер также заметил, что их глаза довольно часто встречаются в зеркале. «По крайней мере, она помнит, что я существую», – подумал он и глотнул из стакана. Никак он не мог эту женщину понять. Его еще никогда не отвергали только на том основании, что он когда-то пилотировал «спид». Раз уж на то пошло, то,
