Один из гостей подошел к Стэнтону и в знак приветствия стукнулся своим шлемом о шлем опешившего лейтенанта. Только сейчас Карл вспомнил, что не снимал гермошлем с того момента, как стал готовиться к столкновению с «Токианом».
— Доктор Стэнтон, я полагаю, — произнес металлический голос.
— Да.
— С вами все в порядке?
— Вроде бы да… А откуда вы взялись?
— Успокойтесь. Мы вызволим вас отсюда.
— Отсюда? Но куда?
На следующий день Карл Стэнтон уже и не вспомнит о подробностях этой неожиданной встречи, а сейчас… сейчас ему вдруг страшно захотелось есть.
Когда Элис Нассэм было двенадцать лет, ее сбил автомобиль. Водитель сбежал с места происшествия, но полиция быстро вышла на его след и вскоре арестовала хозяина фургона прямо в очереди на автомойку, где он хотел отмыть улики — следы крови на бампере. Водитель мотивировал свое бегство тем, что он, мол, не знал, как оказать первую помощь пострадавшему.
По дороге в больницу Элис часто теряла сознание, но, приходя в себя, она ясно понимала, что худшее позади и опасность миновала. Это потом, по прошествии долгого времени, ее стали посещать запоздалые страхи, что водитель мог не успеть притормозить или попросту переехал бы её.
Сейчас же, в медицинском отсеке станции «Токиан», подсознательно чувствуя, что ее не бросили на произвол судьбы, Элис ощутила тот же страх, что и тогда, много лет назад. Здесь не было приближающегося фургона, который неминуемо должен был раздавить ее всмятку, но предчувствие чего-то непоправимого не отпускало Элис из своих цепких лап. Даже впав в глубокое забытье, она не разжала кулаков, словно готовилась к серьезной борьбе с превратностями судьбы.
От долгого стояния доктор Томми Венг не чувствовал ног. Уже шесть часов он вместе с ассистенткой Дженни Ренкин и другими колдовал над израненным телом майора Нассэм. Венг не стал снимать с пострадавшей аварийного костюма, а просто разрезал его во многих местах, облегчив себе доступ к самым поврежденным участкам тела раненой.
Через полчаса после обнаружения Элис уже лежала на операционном столе в медицинском отсеке. Опутанная десятками проводов, датчиков и трубочек, она походила на диковинную медузу. Ее роскошные черные волосы, предусмотрительно выстриженные во многих местах, открыли многочисленные раны на голове.
Искусственное сердце, заменившее Элис собственное, гнало застоявшуюся кровь по венам и артериям, и вскоре все функции ее организма стали приходить в норму. Питательное вещество «Нутриент- IV» поддерживало в ней силы, а дыхательный аппарат помогал ослабшим легким. Еще четыре независимые системы жизнеобеспечения подстраховывали Элис на случай кризиса и не дали бы ей просто так проститься с жизнью.
— Подкрепиться бы или хотя бы отдохнуть. Как вы считаете? — обратилась к Томми Дженни Ренкин.
— Я тоже устал, как черт, — признался доктор.
Венг жалел, что медицинская школа в свое время не вселила в него профессиональную уверенность. Умом Томми понимал, что навыки и способности не должны подвести его, но в душе всегда боялся наделать непоправимых ошибок. Вот и сейчас над ним довлел страх ошибиться, и лишь спокойствие Дженни помогало доктору держать себя в руках.
Шел уже седьмой час операции. Томми прижег лазером поврежденную артерию, зашил швы и сделал пересадку искусственной кожи.
— Что, по-вашему, будет дальше? — спросила Дженни.
— Думаю, она поправится. Искусственное сердце прослужит ей куда дольше родного. Пожалуй, это не все.
Дженни согласно кивнула.
— У меня готовы почки Моргенштерна.
Венг и Ренкин понимали друг друга с полуслова и часто переговаривались на жаргоне, понятном им самим да нескольким другим ассистентам. Они прибегали к иносказанию зачастую для того, чтобы сбить пациентов с толка, не расстраивать их или излишне не обнадеживать. Слово «десять» у них могло значить «семь», а фраза «у меня здесь маленькие затруднения» — полную остановку пульса или критическое падение давления.
— Как я все-таки рад, что вы здесь, Дженни, — устало расчувствовался Венг. — Нашему пациенту и желать не надо лучшего доктора, чем вы.
Сейчас Томми не собирался ничего зашифровывать.
— Давайте продолжим дискуссию как-нибудь позже, — заморгав от смущения, отозвалась Дженни.
— Хорошо, — согласился доктор.
То, что сказала Дженни, означало, что им, видимо, не удастся закончить операцию и через сутки непрерывного стояния на ногах. Самая тяжелая часть работы была уже позади, но вскоре предстояло начать многочасовую операцию по восстановлению лица и лечению поврежденных глаз женщины.
— Нет, я на самом деле счастлив, что вы здесь, — повторил похвалу Томми.
В отличие от своих честолюбивых одноклассников Венг выбрал хирургическую специализацию, чтобы вырывать людей из лап смерти, в чем видел свое призвание. К несчастью, он слишком сопереживал своим пациентам, буквально брал на себя их боль, а это не всегда помогает в такой ювелирной работе, и если бы не хладнокровие и спокойствие Дженни Ренкин, которая сама была отличным хирургом, Томми мог бы принести своим пациентам больше вреда, чем пользы.
Венг бросил красноречивый взгляд в сторону ног женщины.
— Раз уж мы отремонтировали ее сердце и почки, пора бы взяться и за ее ноги.
У пострадавшей были разбиты не только обе коленные чашечки, но и обе бедренные кости. Если бы хирурги взялись за восстановление самих костей, то лучшее, что ожидало бы майора Нассэм, — вечная ходьба на костылях, да и то лишь там, где искусственно создана низкая гравитация. Томми Венг же собирался поставить пострадавшей современные протезы, которые ничем не будут отличаться от настоящих ног.
Дженни кивнула.
— Да, сейчас самое главное — починить ей ноги, глаза могут и подождать.
— Правильно, — добавил Томми. — Нас подменит Квентин. Если кому и делать чудеса с глазами, так это только ему.
Венг замолчал, с ужасом вдруг представив, как кто-то копошится в его глазах. Вот он садится в кресло, вот на сетчатке его глаза фокусируют луч лазера… Импульс… Нет, эта картина не для слабонервных. Томми был бы куда худшим пациентом, чем врачом.
Еще несколько минут Венг и Ренкин обсуждали план предстоящей операции, стараясь не думать о чудовищно долгом периоде реабилитации, который предстояло пройти их пациентке. Некоторые больные с куда меньшими повреждениями месяцами не могут войти в нормальный ритм жизни, а что говорить об этой женщине, у которой в иные времена просто ампутировали бы обе ноги.
— Ну что, Дженни, вы готовы? — спросил наконец Томми и вытер со лба капельки пота.
Лейтенант Карл Стэнтон проснулся на больничной койке и несколько секунд пытался сообразить, как он здесь оказался. Первой его мыслью было, что это ребята из «Группы веселых хохмачей» притащили его на операционный стол, снабдив медицинским предписанием «требуется хирургическое вмешательство по удлинению пениса». Нет, это не «хохмачи». Классные остроты Франклина Амарти уже в прошлом, как, впрочем, и добрые шутки той госпитальной смены.
Когда лейтенант окончательно пришел в себя, он понял, что этой обстановки еще никогда не видел. Карл поднял левую руку и посмотрел на часы, едва заметные, прикрепленные к самому основанию большого
