— И что мы будем делать теперь? — спросил Мортон, присаживаясь возле Дамьена в кабинете Принца.
— Для начала, я хочу знать, что она сказала Дамьену.
— Мне нужно кое-что кое-где забрать.
— И что же это?
— Не знаю, — пожал плечами Дамьен.
— Сегодня ты этого не сможешь сделать. За нами отправили 'хвост'.
— И сколько они будут наблюдать? — спросила Лой.
— Боюсь, что теперь они будут наблюдать за нами постоянно.
— Плохо дело, — покачал головой Мортон. — Еще один день прошел, а у нас никаких зацепок.
— Согласен. Дело за Дамьеном.
— Дай мне знать, когда созреешь с решением рассказать нам все, — ответила Лой и подошла к окну.
— А ты домой опять не собираешься? — возмутился Мортон.
— Нет, — ответила Лой, не оборачиваясь.
— Оставь ее в покое, — повысил голос Дамьен. — Хватит с меня проблем с Тайрин!
— Она — твоя сестра!
— Мортон, ей двадцать два года! Ты в своем уме?!
— Это ты у нас не дружишь с головой.
— Все, я поехал домой, — ответил Дамьен и покинул кабинет Райлиха.
— А ты домой не собираешься? — спросил Принц у Мортона, стоящего напротив него.
— Если я узнаю…
— Если узнаешь, тогда и поговорим, — перебил его Райлих и присел за свой стол. — А теперь, пока! У меня еще много работы.
— Жестко ты с ним, — произнесла Лой, когда Мортон, наконец, покинул кабинет Принца.
— Ты голодна? Я могу заказать что-нибудь.
— Закажи.
Он обернулся и посмотрел на нее. О чем она думала, глядя сквозь окно на оживленную улицу внизу? О братьях? О Тайрин? Или о нем, сидящем рядом? Райлих поднялся с кресла и, приблизившись к ней, остановился за ее спиной. Откинув темные волосы с ее плеча, он прижался к нему губами и притянул за талию к себе. Он прикоснулся к ее ушку, и дыхание затерялось в ее волосах. Да, она думала о нем, когда смотрела в окно. О нем и о себе.
Лой, вдруг обернулась, и приникла к его рту. Маленький язычок коснулся его губ, и он задохнулся. Они остановились только тогда, когда в кабинете Райлиха раздался телефонный звонок. Лой, открыв глаза, осознала, что лежит на рабочем столе Принца, а все его бумаги раскиданы по полу вокруг. Райлих спокойно ответил за звонок. Лой поняла, что звонят по поводу независимой экспертизы. Она спрыгнула со стола на пол и опустила подол своей юбки. Блузку тоже пришлось поправлять и застегивать. Как же ему хорошо! У него только волосы растрепались… Лой усмехнулась тому сарказму, который говорил в ней сейчас.
Райлих закончил разговор и положил трубку.
— И что они сказали?
— В сточных водах ничего не нашли.
— А пепел?
— Еще работают.
— Понятно.
— Поехали домой. Там и поедим.
— Конечно, — улыбнулась Лой и отвернулась от него.
Он не заметил злости, что просквозила в ее голосе. Он был ослеплен своими достижениями. Он всерьез полагал, что сумел растопить лед в ее сердце. Он не спросил себя, не слишком ли просто это оказалось сделать? Нет, не спросил. А зря… Ведь Лой приняла другое решение. 'Ожидание смерти — хуже самой смерти', - подумала она, стоя у окна. Рано или поздно ей придется оплатить этот счет. Так, пусть уж рано. Тогда она будет точно знать, что терять ей больше нечего…
Приняв душ, Лой, на этот раз, не постеснялась надеть на себя тот черный халат, что он купил для нее. Она спокойно вышла из ванной и прошла в комнату, где для них двоих по всем правилам был накрыт стол. Лой начала трапезу без него. Он вышел из ванной в своем халате и остановился в дверях.
— Приятного аппетита, — произнес Райлих.
— Спасибо, — ответила Лой и улыбнулась ему.
Он присел напротив нее и потянулся за мясом.
— Может, вина выпьешь? — спросил он, поднимая на нее глаза.
— Нет, не хочу, — ответила она и отправила в рот очередной стручок спаржевой фасоли.
Райлих сглотнул. На этот раз Принц вкушал быстро. Это заметила и Лой. 'Не терпится', - про себя подумала она и хотела бы оскалиться, но вместо этого в очередной раз улыбнулась ему. Принц замер с вилкой в руках.
— Что? — рассмеялась она.
Райлих аккуратно положил приборы на стол и встал из-за стола.
— Пойдем, — произнес он, покидая комнату.
Ноги Лой онемели и только тогда до нее, наконец, дошло, зачем она здесь и что ее ждет на самом деле. Все очарование ее первоначальной идеи померкло, и осталось только чувство отвращения к тому, что должно было произойти.
— Лой? — снова позвал он.
— Иду, — прошептала она и поднялась на ноги.
Она вошла в его спальню с гордо поднятой головой. Если уж она и опустилась до уровня проститутки, торгующей своим телом, пусть хотя бы сделает это с достоинством. Райлих лежал на кровати в своем халате. Он похлопал ладонью по одеялу, приглашая ее прилечь рядом. Она сильнее утянула узел на халате и заползла на матрац. Райлих повернулся на бок и, подперев голову рукой, начал молча изучать ее. Она смотрела в потолок и ждала. Его рука развязала узел и распахнула полы ее халата. Лой сжала губы.
— Если ты не хочешь, я не стану прикасаться к тебе, — тихо произнес он.
— Хочу, — прошептала Лой и посмотрела на него.
— Ты снимешь свой халат?
— Конечно, — ответила она и, приподнявшись, послушно скинула с себя шелковую ткань, положив ее рядом с собой на кровати. Он тут же отшвырнул халат на пол.
— Что это? — спросил он, наклоняясь к ее спине и осматривая татуировку на ее левой лопатке.
— Колибри — символ рода моего отца.
— Тебе идет.
Она промолчала, не считая нужным отвечать на его реплику. Он провел пальцами по рисунку, отчего кожа ее покрылась мурашками. Затем опрокинул ее на спину и наклонился к ней. Его палец заскользил от ее шеи к животу и обвел маленький пупок. Она напряглась и тут же свела свои ноги.
— Посмотри на меня.
Она повернула голову и сделала то, о чем он просил. Его фиалкового цвета глаза искрились в полумраке и будто бы источали тепло, но она знала, что не тепло это вовсе, а похоть. Обычная животная похоть.
Он наклонился над ней и остановился в нескольких сантиметрах от ее рта.
— Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.
Лой закрыла глаза и прикоснулась к влажным губам, проведя по ним своим языком. Отчего-то он застонал и тут же оказался лежащим на ней. Лой почувствовала, как его рука касается ее бедра и поглаживает его, улавливая ритм движений его языка. Под его пальцами разлилось тепло и стало так приятно, что это даже испугало. И вот его ладонь легла на ее лоно. Она тут же встрепенулась, но он не прервал своего поцелуя.
