ничего, кроме досадной навязчивости. Марта старалась избегать мужа, пропускала важные мероприятия, ссылаясь на плохое самочувствие. Все делали вид, что ничего не замечают, но слухи уже невозможно было остановить. Семья Короля разваливалась на глазах. Апогеем стало предсказание Эльзы. 'Ты пожертвуешь собой ради Принцессы'. И вот, в семье появляется Эйлин. Фийери даже не пришел посмотреть на дочь, не говоря уже о том, чтобы навестить свою жену в больнице. Время шло. Наследники росли, но коренным образом ничего не менялось. Наоборот, присутствие детей только раздражало Короля. И если Райлих вполне смирно переносил издевки отца, то Эйлин доставалось на полную катушку. Марта окончательно отстранилась от всего происходящего, и мы, потихоньку, стали воспринимать все, как должное. Роман Ирэн и Эштона длился около четырех лет. Сама Ирэн не раз говорила мне, что Марина, его жена, в курсе происходящего, и их роман не является для нее секретом. Но наверняка этого я знать не могла. И вот, настал тот день, когда все это рухнуло. Ирэн узнала, что беременна. Конечно, первый, к кому она пришла, был Эштон. Ирэн сказала, что хочет оставить ребенка и, если Эштон примет ее в свой клан, она сможет устроить свою жизнь и воспитать их дитя. 'Думаешь, Фийери отпустит своего последнего Провидца так просто? Ты в своем уме? Он знает, с кем ты спала и чей это ребенок! Хочешь и меня погубить?' 'Но, я уйду по собственной воле, и он не сможет остановить меня!' 'Я не приму беглую Предсказательницу, Ирэн. Все это закончится войной'. Жестоко, не правда ли? Где была его любовь в тот момент? Или была ли она вообще когда-нибудь? Разбитая и униженная Ирэн пришла ко мне. Она надеялась, что сможет поговорить с Королем и тот обязательно разрешит ей остаться в Сообществе с ребенком на руках. Но Король ответил, что высокорожденная мьерка не может прижить ребенка от женатого Главы. 'Аборт!' — вот был его вердикт. Знала ли она, что он скажет именно это? Наверное. Все случилось в одно утро. Ирэн пришла ко мне в комнату, одетая, с дорожной сумкой в руке. Я пыталась отговорить ее от бегства, но она будто и не слышала меня. 'Это ужасно… Ужасно…' — повторяла она. Я не знала, что ей ответить. 'Мне нельзя оставаться. Если я останусь, тоже погибну. Я знаю это. Видела свою смерть. Мне нужно бежать. Сегодня, сейчас'. 'Но, куда ты пойдешь? К кому?' 'Я уеду далеко отсюда, и никто меня не найдет. Ни меня, ни моего ребенка'. 'Ты с ума сошла? Ты же не выживешь!' 'У меня нет больше дорог, только эта'. Больше я ее никогда не видела. Да и не пыталась я ее разыскать. Через неделю Королева покончила с собой, выбросившись из окна своей спальни.
Женщина замолчала и глубоко вздохнув, отвернулась.
— Это все, что Вы можете мне сказать? — тихо произнесла Тайрин.
— Все. Другая часть — не моя тайна. Только Райлих может рассказать ее тебе. Но все равно я рада видеть тебя живой и невредимой. Честно говоря, я никогда даже и не мечтала встретиться с тобой. Жаль только, что матери твоей уже нет в живых.
— Мне тоже, — ответила Тайрин. — К сожалению, Вы не сообщили мне ничего нового. Я так и осталась топтаться на одном месте.
— Я не имею права раскрывать тебе чужой секрет.
— Я поняла. Спасибо за то, что согласились со мной пообщаться.
— Передавай привет маленькой Принцессе.
— Передам, — ответила Тайрин и покинула дом Роберты.
Лой открыла глаза и увидела перед собой лицо Дамьена. Он был обеспокоен.
— Что с тобой? Что происходит?
— Ничего страшного, Дамьен, — улыбнулась Лой. — Побочное действие таблеток.
— Каких таблеток.
Лой приложила палец к губам:
— Тш-тш-тш.
— Лой, — прекрасно понял ее Дамьен.
— Что с ней? — произнес Мортон, поднимая на руки и отрывая от земли.
— Перенапряжение, я думаю, — ответил Дамьен и отвернулся от сестры.
Тайрин вышла на улицу и застала всю сцену.
— Что с ней? — спросила она, подходя поближе и прикладывая ладонь к покрытому потом лбу Лой. — Горячая.
— Что? — не понял Мортон.
— Температура у нее, — ответила Тайрин.
Дамьен и Мортон посмотрели на Лой.
— Я приняла таблетки. Ничего не будет, можете не беспокоится.
— Чего не будет? — не поняла Тайрин.
— Беременности. Я приняла 'фенарикс'. Беременности не будет.
— Так, тебе плохо от лекарств?
— Нет, — покачала головой Лой.
— А-а-а, — протянула Тайрин. — Так быстро…
— Быстрее, чем ты можешь себе представить, — улыбнулась Лой и прислонила голову к плечу Мортона.
— Я набью ему рожу, — ответил брат и понес Лой к машине.
— Так, что она сказала тебе? — спросил Дамьен, беря Тайрин под руку.
— Ничего нового. Эштон бросил ее, когда она забеременела. Она предвидела свою гибель здесь и потому бежала. Но это ее видение связано с какой-то тайной, которую хранит Райлих. Мне кажется, что все это связано со смертью Королевы. Не зря Роберта обронила, напоследок, что через неделю после бегства мамы, Марта выбросилась из окна своей спальни.
— Думаешь, твоя мать предсказала самоубийство Королевы?
— А может, она предсказала ее убийство? — произнесла Тайрин и посмотрела на Дамьена.
— За это можно поплатиться жизнью, — согласился Дамьен.
— За это можно преследовать годами и устранить столь изощренным способом.
— Фийери?
— Почти уверена, что он.
— Предлагаю пообщаться с Райлихом.
— Ты видел их сегодняшнюю ссору с Лой. Подожди, пусть они разберутся друг с другом. Потом мы сможем с ним поговорить.
— Почему ты так уверена, что Райлих простит ее?
— Потому что Роберта передала привет маленькой Принцессе, Дамьен.
Райлих приехал домой и в крайне подавленном состоянии. Он собирался поговорить с отцом, но после того, что выкинула Лой, желания смотреть еще и ему его глаза у него не было. Напившись виски, он вырубился прямо за барной стойкой. Проснувшись утром в слегка помятом виде, он принял обезболивающее и привел себя в порядок. Рано или поздно, ему придется это сделать. Так лучше уж раньше, чем позже.
— Приятного аппетита, — произнес Райлих и присел за обеденный стол напротив отца. — Где Эйлин?
— С Далием в городе.
— Хорошо, потому как нам есть о чем поговорить.
Фийери положил приборы и, поставив локти на стол, подпер ладонями голову.
— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, Райлих. Но некоторые вещи не являются такими, как кажутся на первый взгляд.
— Все это дело — полная лажа! — закричал Райлих. — Безобразно собранные улики, доказательства, притянутые на уши, ничего конкретного — ничего! С чем ты собирался идти в суд, папа?
— Я не дурак, Райлих. У меня были свои причины так поступить.
— То есть, ты даже не собираешься ничего отрицать?
— Зачем? Разве ты поверишь мне? Единственное существо, которому ты доверяешь, сейчас валяется в больнице под капельницей. Кстати, по твоей вине.
— ЧТО?
— Что слышал.
