На удивление быстро явилась милиция.
— Вы кто? — строго спросил Косарчука моложавый капитан.
— Я… это… сослуживец. Мне начальник… то есть покойный… позвонил, чтобы я подошел, а сам, говорит, в монопольку схожу, посоветоваться надо… — начал объяснять растерявшийся Косарчук.
Капитан оказался непонятливый.
— В какую монопольку?
— Да магазин мы с ним так называли, это… где водка продается.
— Так он что, пьяный был? — допытывался дотошный капитан.
— Да какой пьяный, если я к нему не успел прийти! Я же говорю, он посоветоваться хотел!
— По какому вопросу? — настойчиво продолжал расспрашивать капитан, черкая ручкой по листку.
— А шут его знает! Сказал, мол, надо кое-что срочно обсудить, и все!
— Он один живет? — спросил капитан, отрываясь на миг от листка и в упор рассматривая все еще не пришедшего в себя Косарчука.
— Почему один? Семья на даче.
— А вы уверены, что ваш товарищ был трезвый? — выстрелил капитан очередным вопросом.
— Да разве ж я смог бы через телефон унюхать? Говорю вам, я не дошел сюда, а он… это… в монопольку побежал…
— Так и запишем. Свидетель Косарчук не может с уверенностью определить степень опьянения потерпевшего, — спокойно произнес милиционер и что-то записал на листке.
— Э-э, — не согласился Косарчук, — я так не говорил.
— Как же не говорил? — Капитан удивленно вскинул брови. — А разве не вы сейчас заявили, что через телефонную трубку унюхать не можете? Тогда почему вы утверждаете, что потерпевший не был пьян?
— Это… Не утверждаю…
— Ну, выходит, и я о том же.
Капитан закончил писать и, сунув в пальцы Косарчука ручку, требовательно произнес:
— Вот здесь распишитесь.
— А… — хотел спросить Косарчук насчет того, откуда капитан узнал, что начальник был пьян.
— Давайте-ка быстрее… Времени нет! Подписывайте!
И Косарчук подписал протокол допроса, из которого вытекало, что номинальный начальник попал под колеса автомобиля, будучи в нетрезвом состоянии. Автомобиль марки «джип» черного цвета с места происшествия скрылся.
Серега, выбежав со двора, метнулся в переулок, а оттуда выскочил на улицу Эжена Потье, чтобы выйти на Дегтяревскую. Там ему посчастливилось впрыгнуть в старый, с облупившейся краской трамвай, отчаянно дребезжащий на всю улицу. Несмотря на неказистый вид, трамвай быстро катился по рельсам, унося Серегу все дальше и дальше от места гибели номинального начальника. Погони за ним не было.
Что делать? Только сейчас он почувствовал, что у него мелко трясутся колени. Он попытался унять дрожь, сжав их руками, но ничего не получилось. Пристроив сумку на коленях, он закрыл глаза, и в этот момент кто-то положил руку ему на плечо. Серега испуганно вздрогнул.
— Ваш билет, молодой человек!
Контролер! Серега встрепенулся и сунул тучной женщине гривну. «Почему все контролеры такие толстые?» — неожиданно для себя подумал он и отвернулся к окну.
Серега сошел с трамвая на конечной остановке. Его все еще трясло. Погиб номинальный начальник. Он сам был на волосок от гибели! Из-за охватившего его страха Серега не сразу вспомнил, что вчера вечером предусмотрительно взял номер мобильного телефона девицы с окружной, у которой он ночевал. Со своего мобильника Серега звонить боялся, поэтому пошел вдоль улицы, высматривая телефон-автомат. Лерка долго не брала трубку, а когда взяла, то даже, как показалось Сереге, обрадовалась.
— Конечно, приходи! Я буду дома часа через полтора. Условия те же…
Серега не стал ждать и сразу отправился к Леркиному подъезду. Ожидая новую знакомую, он устроился на лавочке, с которой хорошо просматривался двор. После убийства номинального начальника стало понятно, что с ним шутить не собираются, поэтому он решил быть предельно осторожным. Когда совсем стемнело, над подъездом зажглась тусклая лампочка.
— Эй, парень, вали отсюда, — услышал Серега чей-то голос, не сразу сообразив, что обращаются к нему.
Подняв глаза, он увидел двух здоровых мужиков, которые остановились перед лавочкой и тоже посматривали в сторону подъезда. Серегу вдруг осенило, что они явились по его душу, но, не ожидая увидеть тут беглеца, просто не узнали того, за кем охотились. Выходит, Лерка его сдала? Он молча встал, забросил на плечо сумку и неторопливым шагом пошел по направлению к дороге. Как же они его вычислили? Так быстро и у совершенно чужого человека!
Откуда ему было знать, что со вчерашнего дня более трех десятков оперативников, снабженных его фотографией, рыскают по всему Киеву. Кто-то предположил, что он мог снять проститутку, и вскоре ребята в штатском быстро, энергично и без лишних сантиментов опросили всех обитательниц окружной дороги. В число опрошенных попала и Лерка. Увидев фотографию, она уверенно опознала Сергея и без зазрения совести сдала его сотрудникам СБУ.
— А на фига мне чужая головная боль? — сказала она подружке, доставая из дамской сумочки мобильный телефон, чтобы позвонить оперу по оставленному номеру. В это время телефон неожиданно дернулся у нее в ладони и упал на газон, а по ногам потянуло неизвестно откуда взявшимся ледяным сквозняком. Жуя жевательную резинку, словно корова жвачку, она спокойным голосом сообщила операм все, что тем было нужно, а подружке равнодушно объяснила:
— Он, гад, по пьяни человека насмерть сбил, а я ему вчера так классно дала…
Вскоре подружку подобрал клиент, а через минуту после этого у бешено мчавшегося «опеля» метров за двадцать от того места, где стояла Лерка, лопнуло правое колесо и его неудержимо понесло прямо на нее. Леркина сумочка от удара отлетела метров на двадцать, где и была обнаружена каким-то алкашом. Обрадовавшись находке, он забрал и ее телефон, и те деньги, что заплатил ей Серега за прошлую ночь.
Один из оперов, который согнал Серегу с лавочки, задумчиво смотрел вслед удаляющейся в темноту фигуре. Что-то ему не понравилось в походке этого парня. Казалось, что человек слишком напряжен и с трудом сдерживает желание, чтобы рвануть отсюда и побыстрее скрыться с их глаз.
— Слушай, а он на разыскиваемого не похож? Эй, парень, а ну стой!
Серега изо всех сил бросился вперед и начал петлять, как заяц. Он бежал между темными кустами, не уклоняясь от секущих лицо веток и ныряя то влево, то вправо, чтобы хоть немного оторваться от преследователей. Потом можно будет спрятаться среди беспорядочных построек частных дворов, находившихся через дорогу.
— Стой, стрелять буду! Стой, засранец! — Опер выхватил из кобуры пистолет, тускло блеснувший в темноте вороненой сталью.
— Ты что, сдурел? Замочить кого-нибудь в темноте хочешь? — не сдержавшись, крикнул его напарник.
— Заткнись!
Вечернюю тишину разорвал негромкий хлопок пистолетного выстрела, следом еще один.
Опера постоянно держали беглеца в поле зрения. Куда ему было тягаться с натренированными эсбэушниками, которые постоянно бегали кроссы и занимались в спортзале! Они уверенно и быстро догоняли Серегу.
— Стой! Стой, засранец! Урою, гаденыш!
Один из мужчин, длинноногий и ловкий, тот самый, который только что стрелял в Серегу, готов был схватить его. Спина беглеца рядом, ходят лопатки… За шиворот его! Он уже протянул руку, но… неожиданный порыв холодного ветра бросил на преследователей сшибленную с дерева толстую ветку. Они одновременно споткнулись и, громко матерясь, покатились по земле. Когда опера вскочили, Сереги и след
