Поскольку значимость показаний на следствии менялась в зависимости от кастовой принадлежности заявителя, свидетельство Эвери Шенкс, что Вера является ее внучкой, считалось верным, покуда Хэри не докажет обратного. Помимо иска касательно насильственного межкастового контакта, Шенкс еще обвинила его на пару с Шенной в похищении ребенка. Суд уже доверил ей временное опекунство над Верой до окончания процесса.
И это было еще не все. Хэри согласны были отпустить под залог – в десять миллионов марок.
– Десять… миллионов?! – убито осведомился Хэри.
Законник грустно пожал плечами.
– Это, в сущности, карательный залог. Бизнесмен Шенкс знает, что вы не можете внести такую сумму, и ожидает, что вы заплатите поручителю.
– Десять процентов сразу, – мрачно произнес Хэри. – Миллион марок только за то, чтобы выбраться из тюрьмы!
– Все из-за угроз. Вы угрожали ей при социальных полицейских, и все четверо это зафиксировали.
Хэри кивнул.
– Ладно. Добейся, чтобы мне разрешили воспользоваться экраном. Или верни наладонник. Мне надо позвонить. Срочно.
Адвокат снова пожал плечами.
– Попробую.
У него получилось: через пару минут Хэри подвели к экрану, позволили набрать код частного доступа и связаться с его патроном, праздножителем Марком Вило.
– Хэри! – дружелюбно пропыхтел Вило сквозь дым толстой сигары. – Что за дела?
Хэри оскалился:
– Ты, должно быть, новостей не смотришь.
– Да нет, видел. В глубокую же яму ты забрался.
В глазах Вило мелькнуло что-то нехорошее: холодное отчуждение, застывшее в зрачках, терпеливое, сдержанное, словно толстяк выжидал в засаде, спрятавшись за пологом сигарного дыма.
– Мгм, – буркнул Хэри. – Пора выбираться.
– Верно, – отозвался Вило. – Только чего ты от меня хочешь?
– Чего я хочу? – изумился Хэри. – Чтобы ты раздавил ее как таракана, вот чего! А ты что думал?
– Все не так просто. – Вило сокрушенно вздохнул. – С точки зрения закона, ее позиция очень сильна. Знаешь, я тебя сто раз предупреждал, что скрывать настоящее происхождение Веры – не лучшая идея…
– Черта с два.
«Какого хрена с ним творится?»
– …Я всегда говорил, что это плохо для тебя кончится.
– Херня, – отрезал Хэри. – Марк, ты меня кормишь говном с лопаты. Ты ни в жизни…
– Эй! – перебил его Вило. – Я понимаю, ты вне себя, но язык-то попридержи.
– Что на тебя нашло, Марк? Что ты творишь?
– Извини, малыш, но я вряд ли смогу что-то для тебя сделать.
– Ладно, бог с ним, – в отчаянии выпалил Хэри, – с Шенкс я сам разберусь. Как насчет залога? Ты можешь поручиться за меня?
– Вряд ли. По таким серьезным обвинениям? Вряд ли.
– Марк…
– Я сказал «нет», малыш. – Вило закусил сигару. – Мне очень жаль.
– Да? – процедил Хэри. На шее у него проступили жилы. – По тебе не скажешь.
Вило прищурился, хмуро глядя на него сквозь дымовую завесу. В ушах Хэри снова возник пронзительный стрекот, забивая все прочие звуки.
– Что они тебе обещали, Марк?
– Что ты…
– Ты был моим патроном тридцать лет. Сколько ты получил за меня, Марк? Чего я стою?
– Я не хотел бить лежачего, малыш, но я больше не твой патрон, – холодно проговорил Вило. – Сегодня днем я отдал приказ о расторжении контракта. Нас с тобой больше ничего не связывает.
– Что они тебе обещали? Денег? Господи, Марк, ты и так богаче господа бога!
– Никаких денег мне не обещали. – Вило отмахнулся окурком. – Наплевать мне на деньги. Я вообще не понимаю, на что ты намекаешь.
– Тогда что, акции? Акции с правом голоса.
Вило замер на миг.
