Клинок Тишалла

Хэри тоже слышал. Он с едва скрытой тоской глянул мне за плечо. Мне не потребовалось влезать в его шкуру, чтобы понять – он думает, получится ли у него заняться именно этим.

– Ладно, – с досадой проговорил он. – Ладно. Слушаю.

– Времени нет объяснять. Когда тебя вызовут, Хэммет отправит тебя на Набережную. Я проходил этот сценарий – тяжело. Не пользуйся магией.

На лицо его отразилось не удивление, не непонимание, а лишь близкая к трансу сосредоточенность.

– Почему?

– Потому что ты слаб, Хэри. Хэммет выставит тебя дураком. Он садист. У него последняя радость в жизни – унижать своих студентов.

– Но если я не стану колдовать…

– Просто не делай этого. Они ждут , что ты начнешь колдовать. Ты паршивый тавматург. Делай то, что умеешь.

Я вглядывался в него, пытаясь понять, верит ли он хоть единому слову, но лицо Хэри походило на маску. Я покачал головой.

– Иди. Хэммет тебя вот-вот вызовет.

– Крис…

– Нет времени, Хэри. Хочешь поговорить – я буду в столовой за обедом на своем обычном месте. Иди.

11

Я сидел в задних рядах аудитории и вместе с остальными студентами наблюдал за Хэри при помощи трех из четырех экранов над инструкторским пультом. Экраны показывали его сзади, спереди и сверху, четвертый демонстрировал нам то, что видит сам студент.

Хэри шел по Набережной уверенно. Как и остальных будущих чародеев, его на прошлой неделе дважды загоняли в кабину, чтобы приучить к костюмам обратной связи и симуляции потоков Силы. На экране он снова выглядел тем же стандартным манекеном, который сражался со мной на лугу в просторной неприметного цвета рубахе и штанах.

Набережной называлась еще одна стандартная симуляция, основанная на Теранских доках, что на западном побережье империи Анхана. Широкие некогда проходы между массивными каменными амбарами сплошь законопатили мелкие лавочки, таверны и дома терпимости. На улице толпился народ, людишки всех сортов, щедро перемешанные с нечеловеческими расами Поднебесья – но это была только видимость. Реально взаимодействовать Хэри мог только с подсобниками Хэммета, пятью отставными актерами, потевшими в костюмах обратной связи в других ВП-кабинах. Они сыграют остальные роли в этой симуляции.

Первый эпизод на Набережной выглядит очень просто. Проходя мимо темного проулка, студент слышит женский визг. Заглянув туда – а пройти мимо нельзя, если, конечно, студент не мечтает завалить семинар, – он видит, как мужчина колотит женщину здоровенной палкой. В распоряжении студента три заклинания: Малый Щит, довольно мощные чары телекинеза и, конечно, разряд Силы, которым умеет пользоваться любой заклинатель.

Большинство студентов – как я, например, – с полной серьезностью приказывают мужчине отвалить, а когда тот отказывается – пытаются пустить в ход магию. Или накладывают Щит на женщину, или атакуют мужчину телекинезом либо разрядом.

Вот тут большинство студентов получают по голове, потому что мужчина не один – их четверо: еще один сзади и двое на крышах невысоких домиков по обе стороны проулка. И стоит студенту войти в транс, как все трое бросаются на него.

Не поймите меня превратно: отбиться от них можно . Улица и проулок намеренно построены таким образом, чтобы упрямый студент нашел себе оружие – разбитые кувшины, сломанные доски, вывороченные булыжники с кулак величиной, которые можно метать с помощью телекинеза, – или прибежище, где можно загородиться Щитом.

Однако в конце концов тебя все равно достанут. Даже если отобьешься от всех четверых (чего, сколько мне известно, не удалось сделать никому, кроме вашего покорного слуги), женщина оказывается их пособницей и при первой возможности всадит тебе нож под ребра. Вот на это поймался я.

Смысл сценария, сколько я могу судить, в том, чтобы унизить студента – и вдолбить всем ученикам Коллежа боевой магии, насколько они уязвимы, когда входят в транс. Победить нельзя, поэтому Хэммет после боя обычно читает лекцию о том, как красиво нам полагается умирать.

До инструктора впервые дошло, что испытание Хэри пойдет не совсем по плану, когда тот заглянул за угол и увидал посреди проулка несчастную жертву. Лицо куклы ничего, понятное дело, не выражало, но бормотание Хэри в динамиках источало яд.

– Оч-чень оригинально, – пробурчал он. – Сердце разрывается.

Он мотнул головой и переступил с ноги на ногу. Сердце у меня екнуло – мне показалось, будто Хэри готовится войти в транс. Однако у него было другое на уме; нащупав носком неплотно пригнанный булыжник, Хэри поднял его и подкинул на ладони.

В этом месте обычно студенты выходят вперед и тщетно пытаются внести свежую ноту в освященный временем клич «Остановись, негодяй! Оставь сию добрую женщину!». Хэри только поглядывал, как опускается дрын, задумчиво перекидывая камень из руки в руку.

Хэммет подключил микрофон.

– Майклсон, ты что делаешь?

– Вмешиваюсь, – буркнул Хэри. – Этого от меня ждут, верно?

– Ну так шевелись!