Из его правого глаза выкатилась слеза и, скользнув по складке у рта, сорвалась с подбородка. Медленно, почувствовав себя вдруг слабым и старым, Райте опустился на одно колено и склонил голову. Потом он ударил себя кулаком в грудь повыше сердца и, разжав пальцы, протянул ладонь к образу бога. «Отче, прости меня, – безмолвно взмолился он. – У меня не было выбора».
Слезы брызнули у него из глаз.
«Прости меня».
Но где-то в глубине сердца горело тайное пламя. Даже слезы, катящиеся по щекам, казались неискренними –
«Во что я превратился?!»
– Райте…
Голос доносился со стороны большой статуи. Райте поднял голову и увидел, что груда тряпья у подножия алтаря зашевелилась. Из нее выглянуло грязное и изможденное лицо. Потом эта куча встряхнулась и двинулась в сторону Райте, странно подрагивая, словно под ней скрывалось какое-то студенистое морское существо, похожее на густой кисель.
– Ваше сияние, – произнес Райте. – Спасибо, что приняли меня.
Куча медленно поднялась вверх и стала ростом с человека.
– Я знаю, почему ты здесь.
«Сомневаюсь», – подумал Райте и, не поднимаясь с колен, сказал:
– Я пришел, чтобы спасти Империю и город.
– Не лги мне, Райте.
Тряпичная куча вновь потащилась к нему.
– Все мне лгут. Я не могу понять, почему люди решили, что мне неизвестна конечная истина.
Из тряпок высунулась длань, похожая на раздувшуюся руку трупа, и грозно указала на Райте пальцем:
– Ты пришел за Кейном. Ты был с ним с самого начала.
– Ваше сияние, я могу помочь вам. У меня есть лекарство. Я могу вернуть вам здоровье.
– Не лги мне!
Рука замахнулась на него, словно хотела ударить.
– Ты явился ко мне с этой идеей… Тебе захотелось привести его сюда. Ты пришел вместе с ним. Навязал его мне и городу! Все это… – Рука сделала жест, очевидно, подразумевающий бескрайние просторы разоренной империи. – Все это дело рук твоих. Ты обрек нас на это бедствие, Райте!
В воздухе мелькнуло белое пятнышко плевка.
– Ты! Ты! Ты!
С каждым вскриком взмах десницы карающей становился все ближе и ближе. Райте опустил глаза и изумился: край патриаршего одеяния, прикрывавший изрезанные, окровавленные ноги, был испачкан черным маслом.
– Ваша сияние, – начал он, – пожалуйста…
Услышав крики патриарха, Глаза Божьи поспешили на помощь. Позади Райте послышался топот – топот множества ног.
– Ваша сияние, есть лекарство! Вас можно спасти. Империю можно спасти…
Скрюченный палец указал на Райте:
– Арестуйте этого человека! Возьмите его и убейте!
– Мы можем спасти род людской… – тихо докончил Райте.
Вокруг коленопреклоненного монаха вырос лес кольчужных наголенников поверх кожаных башмаков.
– А мы за тобой, приятель. Отдай нам меч.
Райте поднялся с колен.
Пятеро Глаз Божьих стояли с мечами наготове. Еще трое ожидали сзади. Зверь пытался взять его в кольцо.
– Меч, придурок! Ты не справишься с нами.
Райте поднял блестящую черную руку и поднес правую ладонь к эфесу Косалла.
– Нет, справлюсь.
– Ты покойник!
Райте встряхнул левой рукой, и капли черного масла брызнули на лицо охранника, сказавшего последнюю фразу. В тот же миг Райте сжал рукоятку Косалла и повернул пробудившееся лезвие. Первый Глаз Божий упал и завыл: горючее масло попало ему в глаза. Второй стражник ошеломленно смотрел на обрубок своего меча – Косалл рассек рукоятку чуть ниже его пальцев.
Когда первые двое отступили, вперед вышли остальные.
– На моей совести смерть многих людей, – промолвил Райте. – Я без труда убью вас всех. Но если вы
