Первым, что увидел Райте, выйдя из темноты на свет, были стрелы арбалетов, нацеленные в его грудь. В сотне ярдов у дальней стены галереи стояли эльфы и люди. Чья-то быстрая тень скользнула за спину Райте. С расстояния руки прозвучал уверенный голос:
– На галерею! Без фокусов и медленно.
Райте направился к освещенному пятну. В нескольких шагах с правой стороны еще одна группа узников держала его под прицелом взведенных арбалетов – на таком расстоянии ограждение галереи вряд ди могло послужить защитой.
– Положи меч, – велел голос.
Но Райте как будто не слышал. Он подошел к ограждению и посмотрел вниз, в Яму. На куче тряпья, ставшей троном, одетый в ветхую рваную рубаху, засаленную так, что полотно блестит, как полированная сталь доспехов…
Рядом с ним были эльф, огриллон и женщина…
Взгляд неприступный, как стены тюрьмы. Состояние духа, в котором любая неожиданность воспринимается и принимается в одно мгновение.
– Райте.
– Кейн.
Долгий, пристальный взгляд: целая беседа, уложившаяся в молчаливое столкновение льдисто-серых и горящих черных глаз. Райте не выдержал и опустил голову.
– Ты, – поинтересовался Кейн, – можешь предоставить мне хоть одну причину не убивать тебя на месте?
Райте потянул за поводок, и у ограждения появился Тоа-Сителл с кляпом во рту. Патриарх издал стон.
– Хорошо, – сказал Кейн.
Оценив ситуацию, он сложил руки на коленях и склонил голову.
– Это тебе зачтется. А теперь расскажи мне, какого хрена ты задумал?
– Он вооружен! – крикнул один из арбалетчиков на галерее.
Кейн кивнул и что-то сказал эльфу, который дремал у его ног. Тот встрепенулся и поднял голову. Глаза его выглядели как окровавленные яйца. Даже на расстоянии дюжины ярдов Райте понял, что существо в предсмертной лихорадке. Его взгляд затягивал в зияющую пропасть смерти.
Он отпрянул от ограждения.
Эльф что-то прошептал Кейну – что именно, Райте не расслышал, – и, опустившись на тряпичную подстилку, снова закрыл глаза.
– Опустите оружие! – крикнул Кейн арбалетчикам. – Дайте им пройти.
Райте потащил Тоа-Сителла по галерее к сходням. Толпа заключенных расступалась перед ними. Чувствуя недобрые взгляды, патриарх сгорбился, будто тащил на плечах неподъемную тяжесть. Спотыкаясь, он приблизился к Кейну и остановился. Огриллон подался вперед – в глазах его горело безумное неистовство. Женщина смотрела так, словно происходящее ее лишь занимало, не более. Райте чувствовал, как по ноге стекает кровь и с левой руки на пол капает черное масло.
– Это Косалл? – невозмутимо поинтересовался Кейн.
Райте поднял меч. Огриллон напрягся.
– Да.
– Ты им пользовался.
Райте посмотрел на кровавое пятно на одежде.
– Не лучшим образом.
Кейн промолчал.
– Я пришел с просьбой, – тихо начал Райте.
Он хрипло откашлялся, затем глубоко вздохнул и продолжил уверенне:
– Я пришел, чтобы попросить тебя спасти мир.
9
Улыбка Кейн была тонкой и холодной, как лезвие меча.
– Каким образом?
– В твоей крови имеется противовирус.
Райте с трудом произнес это сложное незнакомое слово.
– Противовирус, который может излечить болезнь, принесенную Гарретом.
– В
Кейн устроился поудобнее на своем тряпичном троне, и взгляд его стал отсутствующим.
– Да, – ответил Райте.
– В моей крови… – повторил Кейн медлительно, слегка недоуменно, словно эти слова подарили ему разгадку давней, тревожной тайны.
