ней маячила здоровенная огриллониха в мешковатом балахоне, поигрывая сплетенной из кожаных лент дубинкой длиной – и толщиной – в руку Делианна.
В руке Кайрендал держала, перекатывая в пальцах, что-то маленькое и круглое, вроде орешка.
– Тебе никто не рассказывал, – пробормотала она рассеянно, – что бывает с маленькими эльфами, когда те играют с огнем?
– Не зови меня эльфом, – промолвил Делианн неторопливо. – Я сносил эту кличку от хумансов, и от огриллонов. От тебя я оскорбления слушать не обязан.
– Это, – перебила его Кайрендал, – не ответ на мой вопрос.
Незримая рука впилась ледяными когтями в живот, свернув кишки в комок боли. Делианн мучительно всхлипнул, глаза заволокло алым туманом, но даже сейчас он не был совершенно беспомощен. С легкостью, скрываемой гримасой боли на искаженном лице, он настроил свою Оболочку на чары Кайрендал, присосавшись к потоку ослепительной зелени, текущему от ее призрачной Оболочки ему в живот. Он черпал ее энергию и с ее помощью строил отводку, чтобы использовать все большую долю Силы, терзавшей его, – ментальный шунт, направлявший Силу в Оболочку Делианна вместо физического тела.
Узел развязался, и чародей изготовился к ответному удару. Стягивать Силу в этой комнате хозяйка заведения могла не больше, чем ее пленник. Эта штуковинка у нее в руке, должно быть, грифоний камень. Делианн подстроил свою Оболочку в тот диапазон, где Кайрендал вовсе не должна была ее заметить, и протянул щуп…
– Так я и думала, что ты попытаешься, – заметила фейа.
Она бросила короткий взгляд огриллонихе, и та огрела Делианна кожаной дубинкой по темени с такой силой, что в голове у перворожденного взорвался фейерверк. Колдовское зрение оставило его.
Кайрендал оскалилась.
Стальные когти впились под ребра, рванули желудок. Делианна согнуло пополам, и после нескольких спазмов мучительно вывернуло прямо на голые ноги. Кайрендал отступила на шаг, чтобы не испачкать вечерние туфли на высоких каблуках.
Когда чародей нашел в себе силы поднять голову, Кайрендал смотрела на него, состроив на точеном лице дружелюбную мину. Запах блевотины ее словно не беспокоил.
– Свое положение ты осознал. Теперь попробуй войти в мое. Меньше чем через час поднимется занавес и начнется шоу, которое я планировала устроить больше года. Я собрала артистов со всей Империи, из Липке – из Ч’рранта, пропади он пропадом! Только своих я вложила в эту затею семьдесят восемь тысяч ройялов, а мои партнеры – еще больше. И это такие партнеры, которые оправданий не слушают. Если не будет прибыли, они станут по очереди трахать меня в задницу, пока я не сдохну от потери крови.
Каждое ругательство она произносила со сдержанным удовлетворением, будто радуясь, что хотя бы в этой камере может изъясняться так, как считает нужным.
– А теперь какой-то тронутый урод, назвавшись Принцем-подменышем, разбрасывается огненными чарами, как в самом страшном кошмаре людского тавматурга, и я хочу знать, что происходит. Ты кейнист, так?
Делианн покачал головой.
– Я даже не знаю, кто это такие.
– Не дури мне голову, хрен. У меня сегодня в зале два епископа и архидьякон, сучий потрох, церкви Возлюбленных Детей Ма’элКота. Я знала, я точно знала, что какой-нибудь тронутый ублюдок-кейнист попробует их достать.
– Я не кейнист. Не понимаю, почему меня все время с ними сравнивают.
Кайрендал фыркнула.
– Тем хуже для тебя. Все просто, хрен: я хочу знать, кто ты такой, кто тебя послал и что ты затеял, и времени, чтобы все это выяснить, у меня очень немного. Поэтому я буду тебя пытать, покуда мне не понравятся твои ответы. Понял?
– Мне нужна твоя помощь, – проговорил Делианн.
Кайрендал стиснула в руке грифоний камень так, что алые струйки Силы задымились вокруг кулака.
– Ты выбрал странный способ просить о ней, – процедила она сквозь зубы.
– Я пришел не просить, – отрезал он. – Я не стал бы злоупотреблять старой дружбой. Я Делианн Митондионн, младший наследник Короля Сумерек, и клятвой верности, которую ты давала моему отцу, я требую от тебя службы.
– Ты с кем, по-твоему, разговариваешь, хмырь?! – недоверчиво поинтересовалась Кайрендал, обходя кресло, как будто нагое, безволосое, опаленное жаром тело могло лучше выглядеть в другом ракурсе. – Лешаков ты мог бы запугать, только сейчас ты в большом городе. У меня осведомители по всему континенту, урод. Для начала: принц Делианн мертв. Уже не один год мертв, скорей всего. Его место занял актир, двойник – и не рассказывай мне, будто актири не бывает. Я-то знаю лучше. А этого актира-двойника убили две недели назад по другую сторону Божьих Зубов. Один из принцев дома Митондионн раскусил его, и актир на него напал. Свита принца зарубила его.
– Торронелл, – уточнил Делианн, и его обожженное лицо исказилось душевной болью. – Это все правда. Почти.
– Почти?
Делианн едва приметно усмехнулся.
– Я не самозванец, и я жив.
Кайрендал фыркнула.
– А вот тебе на закуску, хрен собачий: я знала подменыша. Он служил у меня охранником в «Экзотической любви» добрых двадцать пять лет назад, до того, как его приняли в доме Митондионн.