спасти его!
Изумленная Екатерина покосилась на астролога.
— Что ты имеешь в виду? — пробормотала она, опускаясь в кресло.
Руджьери вскинул голову. Бог наделил его своеобразной красотой, изысканной и даже величавой. Астролог отнюдь не был обманщиком и шарлатаном. В характере этого человека удивительным образом совмещались самые разные качества. Достаточно безвольный, Руджьери не раздумывая мог совершить самое чудовищное злодеяние, с легкостью воплощая в жизнь чужие кошмарные планы, которые никогда не зародились бы в его собственном мозгу. Сам по себе астролог вовсе не был гнусным негодяем, но Екатерина превратила его в жуткое орудие, с помощью которого добивалась своих страшных целей. Если бы судьба не столкнула Руджьери с королевой, он всю жизнь мирно занимался бы наукой и пользовался бы всеобщим уважением как большой ученый.
Родись они в эпоху античности. Екатерина, возможно, обрела бы славу Локусты [2] или Фрины [3], а Руджьери стяжал бы лавры Эмпедокла [4].
Разум астролога часто витал в мире волшебных грез. Он обращался к звездам в поисках Высшего Знания и к тому же Высшему Знанию мечтал приобщиться, изучая химию и исследуя яды.
Составление гороскопов никогда не было для Руджьери главным; он стремился к большему. Предвидеть будущее — значит повелевать миром, считал астролог. Человек, которому уже сегодня известно то, что случится завтра, всесилен! Но его власть станет поистине безграничной, если он сумеет к тому же превращать по своему желанию разные металлы в чистое золото! Такой человек будет равен самому Творцу. Ведь Всевышний — этот тот, кто может приподнять завесу времени и кому ведомы все тайны мироздания.
Руджьери не сомневался, что его ждет успех. Он сутками сидел, погрузившись в вычисления, хотя порой в отчаянии и швырял бумаги на пол. Но затем астролог с новыми силами набрасывался на работу, с бешеным упорством стараясь постичь непостижимое. Не приходится удивляться, что его усталый мозг нередко изнуряли галлюцинации…
— Ваше Величество, — промолвил он, — вам интересно знать, почему мой сын погибнет и почему надежд на спасение нет? Я объясню вам. Увидев Деодата на постоялом дворе, куда я ходил по вашему приказанию, я сразу встревожился за вас. Кем был для меня этот юноша? Совершенно чужим человеком. Вы же… вы — моя госпожа, моя богиня… Однако позже в душе моей зародилось сострадание, а вместе с ним — и трепетная нежность, причинившая мне столько боли. Но я так и не осмелился подойти к вам и заявить: «Вы не сделаете ему ничего плохого!» Осознав, что вы вынесли нашему сыну смертный приговор, я лишь скорбно оплакал его. Вы имеете надо мной какую-то удивительную власть, Екатерина! Я долго пытался вырвать любовь к вам из своего сердца. За последний месяц я не раз обращался к звездам, но на мои вопросы небеса давали слишком туманные ответы. Все еще надеясь на лучшее, я решил защитить от вас нашего сына и предотвратить убийство. Признаюсь вам, мадам: если бы вы сейчас вытащили кинжал, я бы не позволил вам пустить его в ход. Я страстно мечтаю о том, чтобы мой сын остался в живых… Но мне известно: ему суждено умереть.
Екатерина насмешливо улыбнулась.
— Ерунда! Пустые бредни! — проговорила она.
— Не бредни, а предзнаменование, Ваше Величество! Вашему взору открывается одно, моему — другое. Вы считаете знамения ерундой, я же — ниспосланными свыше откровениями.
— Ну хорошо, Рене! Хорошо, — хрипло произнесла королева.
Эта волевая женщина обычно легко подчиняла себе астролога, но сразу преисполнялась почтения, когда тот начинал рассуждать о магии и потусторонних силах.
Лицо Руджьери изменилось: взгляд астролога будто обратился внутрь; глаза Рене были устремлены теперь в глубины его собственной души.
— Да! — торжественно промолвил он. — Порой звезды не желают говорить со мной. Я вопрошаю небо, но ответы его загадочны. И все-таки высшие силы позволяют мне прикоснуться к тайнам будущего. Озарения… Одно из них случилось только что, И сейчас я поведаю вам, что мне открылось, Екатерина! Несколько минут назад вы стояли возле окна, а я — рядом с вами. Перстень на вашем пальце сиял в полумраке, и я не отрывал взгляда от сверкающего камня. Если бы вы решили выхватить кинжал, я бы сразу заметил движение вашей руки и помешал бы вам. Однако внезапно все поплыло у меня перед глазами. Что-то словно ударило меня, и я невольно посмотрел в окно. Могущественные силы просветлили мой взор, и я увидел своего сына, хотя, вы же знаете, Екатерина, оттуда, где я был, я никак не мог разглядеть Деодата. Но я увидел его шагах в двадцати от окна; он словно бы парил в воздухе, оторвавшись на семь-восемь локтей от земли. Вокруг него сиял ореол, и тело его точно светилось. Деодат прижимал руку к груди, справа… Затем рука его мягко упала, и я узрел страшную рану, из которой текла кровь, прозрачная, будто жидкое стекло, и совсем непохожая на алую человеческую кровь. Деодат медленно проплыл передо мной… Потом контуры его фигуры размылись, и она утратила реальные очертания, превратившись в легкое облачко… Сияние погасло. И видение исчезло…
Пока Руджьери говорил, голос его звучал все тише — и понизился наконец до еле слышного шепота.
Но вот астролог замолчал, устремив безумный взор в пространство.
Королева опустила голову; на плечи Екатерины словно лег какой-то тяжкий груз, придавивший женщину к земле.
Ее охватил необъяснимый ужас. Екатерина поднялась с кресла, словно желая справиться с нахлынувшей на нее дурнотой. Но стоило королеве пошевелиться, как чары пророчества сразу же развеялись.
Екатерина тряхнула головой, отгоняя воспоминания о пережитом страхе. Глаза ее заблестели, взгляд обрел остроту и проницательность. Она посмотрела на астролога с дерзким вызовом. Обычно Екатерина тщательно скрывала свои чувства, но в эту минуту любой человек, увидевший королеву, понял бы, что она приняла какое-то важное решение и пойдет на все, чтобы воплотить его в жизнь.
— Мой супруг, король Генрих II, — прошипела она, — утверждал, что от меня пахнет смертью. Что ж! Клянусь кровью Христовой, мне это нравится! Меня радует, что люди считают, будто я иду по трупам. Настоящий властитель должен быть безжалостным! И только что я получила знак свыше, за что очень благодарна небесам. Марийяку суждено погибнуть, и он погибнет! Карлу тоже суждено погибнуть — значит, погибнет и он! С помощью Бога и дьявола я возведу на престол моего любимого сына, мое обожаемое дитя, моего дорогого Генриха!
Екатерина поспешно перекрестилась и дотронулась холодной рукой до лба Руджьери. Астролог содрогнулся.
— Рене, — заявила королева, — ты же сам убедился: высшие силы обрекли этого человека на смерть…
— Но он ведь — наш сын, — прорыдал астролог.
— Ладно… положимся на волю провидения. Не будем торопить события, раз судьба Марийяка предначертана… Но ему известно, что я — его мать, и, значит, долго он не проживет!
Екатерина не уточнила, кто именно желает смерти Деодата — Господь Бог или Люцифер.
— Теперь он должен умереть, — говорила королева. — А ведь я готова была сделать его королем Наварры! Запомни, Рене, конец его близок! Я хочу одним ударом уничтожить всех наших врагов в стране, которая будет принадлежать моему сыну Генриху. Чтобы он мог царствовать спокойно, необходимо укрепить мощь католической церкви. Пока же в Лувре полно надменных еретиков: тут тебе и Колиньи, и Генрих Беарнский… Поверь мне, Рене: все они, начиная с королевы Наваррской и кончая самым захудалым дворянчиком, только и знают, что затевать распри да сеять крамолу. Они бросили вызов не только нашей Святой церкви, которая мужественно борется с ними; они стремятся вырваться из-под власти французских королей! Привыкли, видите ли, у себя в горах к свободе! Они объявили себя протестантами, но на самом деле они — обыкновенные бунтари. Рене, я же возражаю не против разумных реформ церкви, но они посягают на права государя! Потому нужно сделать все, чтобы гугеноты лишились своих вождей. Еретиков возглавляет Жанна д'Альбре — женщина, которая посвящена в тайну рождения Деодата. Уничтожив королеву Наваррскую, я избавлю от опасности себя, королевскую власть и католическую церковь!
Сказав это, королева решительно направилась к выходу из башни. Астролог заторопился следом.
