смертоносной ухмылкой.
— Вниз. Живо.
Они начали спускаться. Лиззи для устойчивости расставила руки в стороны и шла, касаясь стен.
Это был очень длинный спуск вниз. Она насчитала шестьдесят две ступени. Первые двадцать восемь, из дерева, вели их строго вниз, под музыкальную комнату, как она прикинула. Затем стены коридора сменились на каменные, и они продолжили путь по ступеням из камня, которые уходили вправо и вниз. Затем по другому узкому коридору, прорубленному в скале, они перешли на более короткую винтовую лестницу, закручивающуюся влево. Она привела их к толстой дубовой двери с металлическими заклепками.
— Впереди дверь, — крикнул Роксхем через плечо. — Но нет ручки.
— Она сломана, — констатировала леди Роксхем.
— Сломана? — отозвался эхом ее сын. — Тогда как мы пойдем дальше?
— Мы не пойдем.
— Тогда зачем мы сюда пришли, если не можем выйти?
— Мы можем вернуться тем же путем, каким сюда пришли. Но сначала ты должен ее убить.
Тем временем мозг Лиззи тщательно прорабатывал информацию. Леди Мэри хорошо знала расположение коридоров, в то время как ее сын не знал. Значит, не был здесь раньше. Но убийственный приказ мгновенно вернул внимание Лиззи к леди Роксхем.
— Убить ее?
Роксхем с неподдельным ужасом взглянул на стоявшую между ними Лиззи. Вряд ли, усомнилась Лиззи, он известил мать о своих последних матримониальных планах, имеющих целью поправить финансовое положение.
— Я не хочу ее убивать.
— Но ты же не думаешь, что это сделаю я? Последнего убил ты.
— Случайно, черт подери. Он ударился головой о каменный пол.
— Да, не успев сказать, что сделал, чтобы вывести из строя механизм. Отличная работа.
Лицо Роксхема приняло страдальческое выражение. Очевидно, он искал обходной путь. Закончив объяснения, мать протянула ему пистолет и, забрав большой подсвечник, зажгла свечу, потухшую, когда Лиззи ее толкнула, затем отдала свечу сыну.
— Застрели ее. Здесь никто не услышит. А тело мы вынесем, когда приведем сюда Пайка и остальных, чтобы открыть дверь.
— А вы не боитесь, что меня будут искать?
Леди Роксхем облила ее неистовством своего ледяного взгляда.
— Пусть хоть обыщутся.
Лиззи хотела было сказать, что о тайном ходе уже наверняка знают Магуайр, Джейми и все слуги в доме и как пить дать уже спешат ей на помощь, но передумала, опасаясь переборщить с информацией и толкнуть леди Роксхем на крайность. Нет, лучше попытать счастья с Роксхемом. По крайней мере он хорошо к ней относится, раз высказал намерение жениться. И похоже, искренне не желал в нее стрелять.
Итак, леди Роксхем она не сказала ни слова, решив разыграть гамбит с ее сыном.
— Мне кажется, я знаю, как ее открыть. — Повернувшись к нему спиной, пошла, чтобы не быть неподвижной мишенью, подбирая на ходу правильные слова, — Все эти хитрости и уловки — они как головоломки. Их полно в доме, хотя все разные. Но находятся справа вверху.
И тут она увидела то, что искала. Гладкий камешек, прилипший к небольшому выступу в стене.
— Вон он, — сказала она, показав Роксхему, но дотянуться до него сама не могла.
Теперь она знала о человеке, построившем Гласс-Коттедж и все эти пещеры, две вещи: он был высокого роста и имел странное чувство юмора. Неудивительно, что миниатюрная леди Роксхем находилась в данном случае в невыигрышном положении.
— Попробуй сам достать. Я не могу дотянуться. А я подержу свечу.
Но Роксхем проявил осторожность.
— Отойди в сторону.
— Брось, Роксхем, ты же не думаешь, что я рискну что-то предпринять. Я знаю, что ты не застрелишь меня, что бы твоя мать ни говорила.
Но все же Лиззи отступила. Если сумеет оказаться по другую от него сторону, то затушит свечу и бросится наутек. Шестьдесят две ступеньки. Первые две — направо. У нее получится.
Но ее замысел, очевидно, отразился на ее лице.
— Нет, иди сюда.
Роксхем притянул ее спиной к своей груди и приставил к виску ствол пистолета.
У Лиззи оборвалось сердце. Господи, неужели он это сделает?
Роксхем дотронулся до выступающего камешка, Он оказался местом крепления длинной цепи, исчезающей в стене. Роксхем потянул цепь. Дверь со скрипом начала подниматься вверх, как подъемные ворота. Она и была на самом деле миниатюрными подъемными воротами.
Оторвавшись, от грязного пола не более чем на пять дюймов, ворота замерли. Роксхем снова потянул цепь, приложив чуть больше силы. Слева что-то блеснуло, подмигнув Лиззи отраженным светом. Роксхем отпустил цепь и снова с силой дернул. Огонек мигнул еще раз.
— Я думаю…
Лиззи осеклась. Что-то торчало в узкой щели между воротами и каменной стеной. Она даже видела что. Перо. Тонкая медная ручка с металлическим пером на конце. Дорогая. Из магазина канцелярских принадлежностей. Должно быть, принадлежала Палмеру. Вероятно, это имела в виду леди Роксхем, когда обмолвилась, что Палмер намеренно вывел механизм из строя.
Но если Лиззи скажет об этом Роксхему, они смогут открыть дверь и пройти дальше, где он ее застрелит. Можно было швырнуть в него зажженную свечу и попытаться протиснуться в щель под воротами, но тогда она окажется в каменной ловушке по другую сторону двери, Лиззи не знала, что и делать.
Роксхем еще сильнее прижал дуло к ее виску.
— Как она открывается?
— Неужели ты не понимаешь, что я сама только что обнаружила эти проходы и ни черта о них не знаю? Но думаю, что дверь застряла, — пробормотала Лиззи.
— Очень хорошо, — отозвался он с сарказмом в голосе, но Лиззи уловила, вернее, почувствовала, что он задумался.
— Роксхем, зачем ты просил меня выйти за тебя замуж?
— А ты обрадовалась? Не обольщайся. Потому что ты богата. У тебя деньги моего ублюдка-кузена и этот дом, который должен был стать моим. Женитьба на тебе решила бы две проблемы: мою и матери.
— О, — понимающе кивнула Лиззи, — В этом есть смысл. Я, правда, полагала, что, возможно, ты питаешь какие-то чувства…
Слегка повернувшись, она краем груди, обольстительно обнаженной в глубоком вырезе, скользнула по его руке.
И ощутила, как он окаменел, сразу сверху донизу, как бы выразился Магуайр. Лиззи снова шевельнулась, перенеся вес в другую сторону, чтобы провести грудью по его второй, поднятой руке, в которой он держал цепь.
— Может, мы… придем к пониманию?
Он по-прежнему выглядел нерешительным и оставался скованным, как утром. Правда, сжимал ее уже не так сильно. Пользуясь возможностью, Лиззи развернулась к нему лицом. Взглянув на нее сверху вниз, он уперся взглядом в кремовые округлости плоти.
— У тебя и вправду натура кошки.
В его словах сквозило презрение, но тело отреагировало иначе. Стало твердым.
— Не буду спорить. А ты твердый. И если дело лишь в несостоявшейся сделке, почему бы тебе не расстегнуть брюки и не показать предмет торговли?
