— А, просто пожарю кусочками, и дело с концом, — сказала она вслух. Каролина поддержала ее радостным похлопыванием в ладоши. И Мари, разделав курицу, начала обваливать ее в муке и обжаривать.
Вскоре аппетитный запах жареного лука и птицы достиг комнаты. Люк с Джейсоном вошли в кухню.
— Как у вас тут вкусно пахнет! — улыбнулся Люк. — Что это такое восхитительное ты готовишь?
— Да ничего особенного. Обваляла кусочки курицы в смеси муки, соли, перца и паприки. Теперь тушу их с луком.
— Джейсон, накрой на стол! — распорядился Люк. — Тарелки в верхнем шкафу — там, где ты стоишь. Пусть Каролина поможет тебе посчитать, ладно? — Он неотрывно смотрел на Мари.
— Что-то не так? — Она поежилась. — Со мной или моей стряпней? Ты не волнуйся: я пока еще никого не отравила.
— О нет, я просто запоминаю, что ты делаешь и сколько чего берешь.
— Да я все делаю на глазок. Меня учила готовить мама Джейсона. Она никогда ничего не мерила. Могла несколько раз попробовать блюдо в процессе готовки и что-либо добавить, вот и все. Я это и усвоила. — Мари взглянула на Люка и рассмеялась: — От твоего угрюмо-сосредоточенного вида мясо сгорит, иди лучше помоги Джейсону и Каролине.
— Это моя кухня, — напомнил он, — тут я распоряжаюсь.
— Ах, так! — Она протянула ему кастрюлю. — Ну, тогда налей сюда воды, чтобы сварить овощи.
— Сколько? — спросил Люк.
— Столько, чтобы закрылось дно, и чуть-чуть еще.
— О-о! — простонал он. — Сколько это «чуть-чуть еще»?
— А вы, двое, совсем не похожи на тили-тили-тесто, знаете? Кончайте пререкаться, а то расстроите маленькую принцессу. Должен сказать, что в математике она пока не сильна. Мы даже не усвоили счет до пяти…
— Следил бы ты лучше за собой! — огрызнулась Мари. — Просто с ней надо позаниматься. Салфетки разложил?
Джейсон непонимающе уставился на нее.
— Зачем?
— А затем, что так надо. И марш мыть руки!
— Чего ради? Мы же едим вилками. Я же не собираюсь есть руками.
— Джейсон, — произнесла Мари с многострадальным вздохом, — просто пойди и вымой руки. — Когда он ушел, она виновато улыбнулась Люку: — Это он перед тобой выламывается. Мальчик принимает душ по три раза на дню. Обычно он чистоплотен до крайности.
— Ты тоже иди приводи себя в порядок, — засуетился Люк. — Ты сделала самую трудную работу, а уж накрыть на стол я и сам могу.
Она умылась, причесалась. Люк за это время разложил мясо по тарелкам и пригласил всех к столу.
Джейсон уселся первым, взял нож в правую руку, вилку в левую. Он резал курицу и на ноже засовывал ее в рот.
— Джейсон, разрезаешь, потом берешь вилкой и ешь.
— Это глупо.
— Это хорошие манеры. Продолжай в том же духе, и ни одна девушка даже не посмотрит в твою сторону, не говоря уже о том, чтоб выйти за тебя замуж.
Он пожал плечами.
— Ну и что? Я подожду, пока мисс Хрю-Хрю подрастет, — сказал он, показав на Каролину вилкой с наколотым на нее куском. — Посмотри на нее. Она ест пальцами. Да я просто утонченный аристократ с ней рядом.
Мари пришлось прикусить губу, чтобы не засмеяться, когда она представила Каролину, семенящую по проходу в свадебном наряде навстречу разряженному в пух и прах Джейсону, стоящему у алтаря. Потом воображение стало шутить с ней шутки, и вот уже сама Мари идет навстречу Люку. Это было уже не смешно. Люк был бы неотразим в смокинге, а Мари хотела бы быть стыдливой непорочной невестой, одетой во все белое с длинным шлейфом и фатой. Ей хотелось бы пышной свадьбы с Люком, но им предстоит скромная церемония.
Образ рассыпался, когда Люк склонился над столом с поучительной лекцией:
— Возможно, это и кажется пустой тратой сил и времени и Каролина, может, ест руками, но, когда наблюдает мир вокруг себя, она все запоминает, то есть усваивает стереотипы поведения. Для нас сейчас важно показывать хороший пример, чтобы у нее выработались правильные манеры, которые помогут ей стать полноценным членом человеческого сообщества.
Джейсон тупо поглазел на него, потом повернулся к Мари.
— Чего это он сказал?
— Правильно пользуйся ножом и вилкой.
— Понял.
— И положи салфетку на колени, если не хочешь выслушать это еще раз.
— Ага.
И он послушался. Поразительно! Мари несказанно этому удивилась.
Когда все насытились, Люк начал убирать со стола.
— Джейсон, помоги мне, — сказал он.
Тот хотел было заспорить:
— И после того, как я пообещал жениться на Каролине, ты еще хочешь, чтоб я убирал со стола посуду?
— Каролина не будет ждать никакого мужчину! Она пойдет в медицинскую или юридическую школу, и ее время будет слишком дорого. Ты знаешь, что каждый раз, когда Билл Гейтс останавливается, чтобы завязать шнурки, это стоит ему пару миллионов.
Джейсон вскинул руки, признавая поражение.
— Все-все, сдаюсь. — Он поднялся и начал убирать. — Но я вот что скажу тебе. Когда она будет врачом, я не пойду к ней лечиться. Девчонка не может сосчитать даже до пяти, не перепутав цифры, так что я не доверю ей свое тело ни за какие коврижки.
Люк пожал плечами.
— Тем хуже для тебя. Мы с Мари купили ей вчера карточки для счета, и у нее уже неплохо получается их складывать. Думаю, она будет хирургом.
Мари не сдержала улыбки. Люк рассуждает как настоящий отец. Она дотронулась до живота, и на ее лице появилось мечтательное выражение. А как ее ребенок? Если у нее будет сын, лучшего примера для него, чем Люк, и быть не может. В нем есть все, что должно быть в мужчине.
Когда все было убрано, Джейсон и Каролина переместились в гостиную. Люк поставил им диснеевский мультик. Джейсон поначалу пребывал в состоянии крайнего пренебрежения, но потом увлекся сюжетом. Было слышно даже, как он успокаивал малышку, когда той становилось страшно.
— Эй, кнопка, не дрейфь, — слышалось из гостиной, — я же с тобой.
— А он не совсем безнадежен, — заметила Мари Люку. — Порой может быть очень хорошим.
Он поставил перед ней чашку травяного чая.
— Да, если мы переживем этот период, думаю, Джейсон станет отличным парнем. — Он сел напротив с дымящейся кружкой кофе. — Я сделал растворимый, — сказал он. — Но если запах тебя беспокоит, я вылью.
Мари, собиравшаяся сделать глоток, замерла. Может, это глупо, но она была тронута. За последние несколько лет никто не проявлял о ней заботу. Да, Люк Дефорест просто идеальный мужчина!
Она хлебнула чаю, откусила кусочек крекера; в кухне установилась тишина. Они молчали, но в молчании не чувствовалось неловкости. Люк и Мари словно бы оказались в собственном оазисе. Их окутало чувство покоя.
— Как было бы здорово время от времени уединяться на необитаемом острове, — произнесла она