Прежде всего: не старайтесь воспроизвести речь собеседника дословно. Вам платят совсем не за это. Плевелы стоит безжалостно отбраковывать.
Одного из наиболее высокопоставленных иерархов Католической церкви в России я спросил о его детстве. Иерарх отвечал минут сорок. Очень подробно и старательно, с множеством дат и имен.
В интервью его монолог уложился в три абзаца:
– В молодости я готовился стать приходским священником в Прибалтике. Для того чтобы изучить язык, я смотрел литовское телевидение. Хотя и ни слова не понимал.
Когда на экране появлялся диктор, он все время говорил одну и ту же фразу. Я решил, что это что-то вроде «Здравствуйте». Впервые оказавшись в Литве семинаристом, я приветствовал этой фразой прихожан. Те дико удивлялись.
Оказалось, что фраза означает «Уважаемые телезрители!»
Еще сильнее я переработал речь следующего интервьюируемого. Из-за чего, кстати, имел потом проблемы.
Герой интервью стажировался в Шаолиньском монастыре. Прочитав интервью уже в газете, он остался крайне недоволен. Прибывший от него парламентарий предложил мне съездить в спортзал, где со мной хотят… ну, типа, не парься, брат… типа, просто поговорить.
Сути обещанных мне неприятностей я не понимал, но заранее боялся. Одно дело, когда тебе угрожают бандиты. Это бывает даже скучно. Другое – когда расправу сулит настоящий шаолиньский ниндзя.
Именно поэтому в приводимом ниже тексте настоящего имени героя не называю.
А само интервью вот:
Когда к назначенному часу я пришел в назначенное для встречи место, то застал собеседника за привычным занятием. Собеседник наносил чмокающие удары одетым в черные кимоно противникам. Те, словно кегли, валились на пол.
Героя интервью звали «Ши Синь-тоу» – «Парящий, как чайка». Китайцем, правда, он не был. И имя это носил не с рождения.
Это имя было дано ему в Шаолиньском монастыре. После принесения жертв главным буддийским богам собеседнику поменяли имя, дали сан послушника, а настоятель монастыря поручил ему ответственную миссию.
Впрочем, все по порядку.
Древний Шаолинь, родина всех разновидностей боевых единоборств, это небольшой дзен-буддийский монастырь, прилепившийся к склону горной цепи. За мощной каменной стеной – одинаковые кельи.
В самом центре монастыря высится зал для медитаций и тренировок «Цзиньнало». Название залу дано в честь демона, спустившегося с небес, чтобы научить человека первым приемам защиты и нападения.
Чуть ниже по склону располагается монастырское кладбище Та-Линь – «Лес Пагод». Над могилой каждого из древних бойцов выстроена пагода, стены которой украшены вытесанными в камне изречениями.
Вы приземляетесь в Пекинском международном аэропорту, пересаживаетесь на поезд и через одиннадцать с половиной часов езды прибываете в город Чжэн-чжоу.
Далее нужно ехать на такси, велорикше или микроавтобусе. А от станции Дэнфэн и вовсе идти пешком. Ориентируйтесь по запаху буддийских благовоний: чем ближе к монастырю, тем они сильнее.
Горная дорога обсажена каштанами. Четыреста метров – и вы у огромных деревянных ворот. На их верхней перекладине справа налево читаются всего три иероглифа: «Шаолинь-сы» – «Шаолиньский монастырь».
Вы у цели. Войдите и поразитесь.
– Страшно было входить в монастырь?
– Не то слово! Не вру: даже щипал себя за щеку! Не верил, что мечта все-таки сбывается.
Меня Шаолинь встретил жутким гамом и суетой. Я вылез из такси, и на меня тут же бросилась целая армия фотографов, зазывал и торговцев сувенирами.
Нынешний Шаолинь – это индустрия. На монастыре делают деньги все жители прилегающего района. Вокруг него – тысячи ресторанчиков, кинотеатриков, лавочек. Купить можно что угодно. Даже настоящий старинный боевой меч.
Рядом с монастырем открыто больше двухсот школ, принадлежащих разным темным личностям. Платите – и за неделю вас обучат всем шаолиньским тайнам!
Я с чемоданом шел в Шаолинь, а по сторонам дороги группы по 200-300 европейцев и китайцев машут руками, учат приемы.
– Вы тоже учились в такой школе?
– Я учился непосредственно в монастыре. Понимаете, Китай – это такая страна, где все решают не деньги, а связи, личные знакомства. Я занимаюсь у-шу много лет. У меня есть знакомые – от ученых- востоковедов до спецназовских инструкторов по рукопашному бою.
Еще в Петербурге я учился у Лю Шухуэй – девушки-тренера из Шанхая, семикратной чемпионки мира. Она учила меня приемам обращения с боевыми алебардами.
С собой у меня были рекомендательные письма к настоятелю. Так что в ученики меня приняли почти сходу.
– Дали келью? Велели соблюдать монастырский устав?
– В буддийских монастырях довольно свободный режим дня. А келью мне действительно дали. Двухместную, очень скромную. Вместе со мной жил врач из Новой Зеландии. Он изучал в основном шаолиньскую медицину: массаж, составление бальзамов.
А в соседнем домике жил мальчик-китаец. Его родители привезли еще в четырехлетнем возрасте. Он занимался небоевыми стилями. Это вроде гимнастики. Он, например, мог по десять минут стоять вверх ногами, опираясь только на макушку и вытянув руки по швам.
– А просто монахи в Шаолине есть?
– Во время моего пребывания в монастыре там жило где-то восемьдесят послушников. Все бритые, ходят в плащах: желтых или черных. Правда, когда туристов нет, они переодеваются в спортивные костюмы. Вроде того, что сейчас на мне. И еще надевают бейсбольные шапочки.
Тот Шаолинь, который вы видели в кино, снят в Гонконге. Это всего лишь декорации. На самом деле монастырь – это несколько террас на склоне горы. Вокруг стена. Внутри – домики для послушников.
С утра все убирают территорию. Кстати, в тех местах, куда не пускают посторонних, все очень запущенно. Просто кучи мусора. Потом монахи изучают священные буддийские книги. Другие осваивают медицину или каллиграфию. Кто-то просто пишет стихи.
А человек пятьдесят сутки напролет занимаются у-шу. С ними в основном я и общался.
Китайские учебники у-шу утверждают, что изобретателем первых систем рукопашного боя был обезьяночеловек-синантроп. Ребром ладони он ломал шейные позвонки – очевидно, саблезубым тиграм.
Сегодня популярность шаолиньских систем такова, что даже первые лица КНР вечерами скидывают френчи и пиджаки, чтобы помахать ногами в стиле у-шу…
Полтора тысячелетия назад в Китай из Индии прибыл буддийский монах по имени Боддхидхарма. Пришелец принес с собой реликвию – оранжевый плащ, который некогда носил сам Будда.
Боддхидхарма обосновался у подножья священных гор Сун-шань, в местечке, которое называлось «Молодой лев». Или по-китайски – «Шаолинь».
Девять лет он провел, сидя в абсолютной неподвижности, устремив взгляд на абсолютно пустую стену. Боддхидхарма сидел столь неподвижно, что тень, которую он отбрасывал, успела протереть на камне дыру в виде человеческого силуэта. Ее и до сих пор показывают приезжим.
На десятый год он прекратил медитацию и попробовал встать. Тело его ослабло, сразу встать не удалось. Чтобы поправить форму, Боддхидхарма разработал 18 базовых упражнений, до сих пор лежащих в основе всех трехсот шаолиньских стилей.
Через несколько лет он умер в окружении учеников и был похоронен в Шаолине. А после того, как траур кончился, в монастырь явился человек, утверждавший, что встретил наставника, бредущего домой в Индию.
