Зато Ломакина выяснила, что люди, имевшие отношение к экспонату № 3394, – а уж тем более те, кто пытался о нем писать! – умирали быстро, таинственно и в основном не своей смертью.
Вывожу эти строки, и пальцы холодеют от ужаса.
Вообще, Кунсткамера – тема особого разговора.
Всем известно, что первый отечественный музей задумывался Петром как выставка всяческих уродцев. Основу экспозиции составила коллекция, приобретенная у голландского врача Фредерика Рюйша.
Вернее, не так. Рюйш не был только врачом. Был не только врачом. Рюйш был художником.
Да, он изготовлял чучела из человеческих тел. Но, завершив работу, он аккуратно красил ногти изготовленным гомункулусам в ярко-красный цвет.
Да, ему приходилось по ночам воровать с кладбищ свежих покойников для своих опытов. А из отходов производства он составлял философско-художественные композиции.
Например такие, как гирлянда из детских черепов, декорированная несколькими заспиртованными желудками и красивыми камешками, собственноручно вырезанными доктором из почек и желчных пузырей пациентов.
Обычно прижимистый Петр был пленен искусством голландца. За его коллекцию самодержец отвалил сумму, равную стоимости хорошего военного корабля. Так и родилась Кунсткамера.
Всего пару веков назад на том самом месте, где сегодня с толком проводящие каникулы школьники могут полюбоваться закатанными в банки детскими головами, функционировал публичный Анатомический театр.
Тела на сцену вносили прямо с Университетской набережной. Публика рассаживалась на деревянных скамьях и с замиранием сердца следила за тем, как иностранные патологоанатомы вскрывают покойников.
Наибольший аншлаг случился во время разделки трупа француза по фамилии Буржуа.
При жизни рост француза составлял 2 метра 27 сантиметров. В городе Кале он встретил Петра I. Тот сразу пригласил Буржуа в Россию. В планы любознательного самодержца входило выведение особой породы гигантских людей.
Для гостя подобрали достойную пару: девушку-карелку (2 м 04 см). Однако француз надежд не оправдал. Всего через три года, не оставив потомства, он умер. За что и был навеки лишен погребения.
Сегодня длинный и несуразный скелет Буржуа прислонен к стенке как раз в том месте, где некогда стояли билетеры Анатомического театра.
У сотрудницы музея, ответственной за хранение банок с двухголовыми новорожденными детками, я спросил, верующая ли она? ходит ли в церковь? Сотрудница сказала, что так как-то… ходит, конечно… не часто, но бывает.
– Согласно христианскому Символу Веры в конце времен каждый человек не просто воскреснет – он явится на Страшный Суд именно в том теле, которое получил при рождении.
– И что?
– Да как сказать? Может быть… ну, не знаю… может быть, сделать в этих витринах хотя бы двери? А то, случись что, им же, вашим покойникам, даже не выйти будет.
Сотрудница обиделась. Показывать мне запасники музея после этого она отказалась.
Ну и последнее: касательно вопроса, вынесенного в заголовок. Вопрос вызван тем, что в народе ползет слух: у мумифицированного Ильича в Москве до сих пор растут усы, борода, ногти и волосы там, где они росли при жизни.
О том, может ли такое происходить, я спросил у человека интересной профессии: хранителя эрмитажных мумий.
У мужчины был тихий голос, грустный взгляд в грустное завтра и совсем не было желания общаться с прессой.
– Никакие волосы у мумий не растут. С чего им расти? Мумия – это ведь только красивое название. А так – покойник покойником. Вот, к примеру, мой жрец. Жил себе… приносил своей Изиде жертвы… думал хоть после смерти отдохнуть… Похоронить бы его по-человечески. Так ведь не дадут.
И второй материал:
Упадет ли комета
на Дворцовую площадь?
Никогда мы не узнаем, из каких черных дыр мироздания она вынырнула. Шестьсот тонн камня и льда, несущихся в абсолютной пустоте со скоростью пятьдесят километров в секунду.
Окажись на ее пути наша планета, и эффект от столкновения был бы равен взрыву всех одновременно ядерных запасов человечества… Но – столкновения не произошло.
Кокетливо махнув землянам хвостом, комета Хейла-Боппа исчезла из поля зрения на ближайшие тридцать тысячелетий. Однако она вернется… обязательно вернется.
Знаете ли вы о том, что ежегодно на поверхность планеты выпадает до шестисот тонн космических осадков? Из них на Петербург приходится где-то килограммов пятьдесят.
В основном на землю падают мельчайшие частицы пыли. Хотя случаются и падения крупных объектов.
В тридцатых годах метеорит свалился на бразильские джунгли. В тот раз погибло 5000 индейцев.
Еще сорок лет спустя комета массой в полтонны рухнула неподалеку от Южного полюса. Тогда силы противоракетной обороны всех ядерных держав были приведены в состояние повышенной готовности. Стрелки датчиков от падения метеорита вздрогнули так, будто янки все-таки решились вдарить по Кремлю.
И это при том, что метеорит был не из крупных. Эффект от падения Тунгусского метеорита в 1908 году был эквивалентен взрыву 170 000 000 000 килограммов тротила. Эхо его ощущалось даже в Лондоне. А в соседней с местом падения губернии взрывная волна сбивала людей с ног.
Представляете, что было бы, свались такой камешек где-нибудь в районе Дворцовой площади?
Специалисты уверяют, что метеорит диаметром 50-60 метров принес бы городу вреда больше, чем водородная бомба. Не осталось бы ни одного целого дома. На месте Петербурга образовалась бы пустыня.
Однако действительно ужасной катастрофой было бы встретить на орбите Земли метеорит диаметром больше километра. Когда-то Земля уже столкнулась с подобным телом. Воронку, образовавшуюся в тот момент, мы сегодня называем Мексиканским заливом.
В результате подобной катастрофы на дно океана ушли бы целые материки. Лопнувшая земная кора съежилась бы, как смятая скатерть.
Человечеству же хватило бы и того, что тучи пыли и пепла осели, в лучшем случае, через десятки лет. Все это время на поверхности планеты царили бы ночь и полярный холод.
Опасность падения метеорита существует. Но – не очень опасная: не дремлют на посту люди, в профессию которых входит защищать нас с вами от удара падающей звезды.
Впервые о том, что из космоса на голову человечеству может свалиться невесть что, ученые задумались сразу после окончания холодной войны. Те, кто раньше занимался «звездными войнами», сегодня переключились на проект, названный «Star Guard» – «Звездная Стража».
Лестно отметить: именно в Петербурге находится Международный институт проблем астероидной опасности (МИПАО), который координирует работу российской стороны.
В чем заключается работа института?
Первым делом астрономы определяют, какие именно небесные тела могут представлять для землян опасность. Всего их приблизительно 350 – астероидов, комет и метеоритов.
По словам старшего научного сотрудника МИПАО Виктора Шора, о приближении крупных метеоритов астрономы узнают лет за десять-пятнадцать до момента катастрофы. Все это время можно будет готовиться к встрече.
Как бы фантастично это ни звучало, но для таких случаев готов четкий план действий.
Первым пунктом плана предусмотрено, что к приближающемуся метеориту стартует корабль, который установит на нем солнечный парус или небольшой бензиновый двигатель. Типа того, что стоит на ваших личных «Жигулях».
Год за годом этот двигатель будет работать. Потихоньку искривлять орбиту небесного тела. Уводить его
