просматривалась, хотя путники не видели даже лиц друг друга. Не было здесь ни дуновения ветра, ни пения птиц, не горели в небе звезды. Картер и его товарищи застыли на месте, не в силах пошевелиться.
— Что же это такое? — наконец прошептал один из гвардейцев. — Откуда темнота берётся? Ответил ему Грегори:
— Здесь Край Света, конец Творения, пространство меж звёзд. Пустота.
— Но здесь не пусто, — возразил Картер. — Смотрите.
Вдали на горизонте чернел силуэт огромного дома, протянувшегося на многие мили. Ещё более тёмные, чем ночной мрак, лежали на окрестных холмах тени скатов крыш, шпилей и винтовых башен. Лишь горстка огоньков — призрачно-красноватых, горела посреди чёрной громады дома — колдовские — блуждающие огни, светильники в городе мёртвых. Картер чувствовал, как исходящее от дома зло бьёт его, как давит на него этот ужас, этот дом, который не должен был существовать, который и не мог бы существовать в обычном мире.
— Я и представить не мог, что он так огромен, — хрипло проговорил Даскин.
— Они преуспели больше, чем мы думали, — ошеломлённо отозвался Картер. — Он спорит размерами с самим Эвенмером.
— Построиться, — приказал гвардейцам Нункасл. — Мы ни за что не дойдём туда, если будем идти вразброд.
Освещение равнины, которое было намного ярче, чем при самой ущербной луне, исходило неведомо откуда, и все, что находилось вдали, было освещено гораздо лучше того, что совсем рядом. Люди шли по царству полутеней. Откуда бы ни исходило странное свечение, фонари здесь оказались не нужны, и отряд мог спокойно передвигаться незамеченным. Среди щебня тут и там валялись обломки обсидиана, и из-за этого равнина поблёскивала искрами. Картер подобрал один камень величиной с большой палец. Ювелирной ценности он не представлял, но был по-своему красив. Картер задумался о том, что создало этот камень. Магма, извергнутая из доисторических вулканов? Или же это ненужный обломок, оставшийся после сотворения миров или строительства Высокого Дома? Как бы то ни было, этот камень не имел никакого отношения к миру Картера. Глядя на него, он понимал: камень — не частица Эвенмера. Картер всегда, даже тогда, когда жил вдали от Высокого Дома, твёрдо знал, что имеет отношение к нему, а что нет. Эвенмер включал в себя все Сущее, кроме этой мрачной равнины. И в самом деле, Грегори был прав. Ничто, пустота. Картер думал о годах, прожитых им в роли Хозяина, вооружённого Словами Власти и Ключами, способного добиться всего, чего бы он ни пожелал. И вот теперь он чувствовал, как здесь его силу отбирают у него — здесь не властны были законы и правила Эвенмера. Потрясённый, озадаченный, Картер выронил камень. Тот ударился о землю и покатился.
Даскин — тень среди теней — шагал рядом с братом. Картер, тяжело дыша, ухватился за его плечо.
— Все в порядке? — спросил Даскин.
— Нет, — очень тихо отозвался Картер, чтобы не услышали остальные, но даже это короткое слово прозвучало затравленно. — Слова и карты исчезли. Их
— Но как такое может быть?
— Как только мы удалились за пределы Эвенмера, они покинули меня. Ведь мы снаружи, за пределами Творения. Слова Власти не имеют отношения к этому пространству. Таким одиноким, потерянным я себя не чувствовал даже в детстве, — поспешно говорил Картер, борясь с охватившим его страхом. — Лишиться их — все равно что бежать по пустыне нагишом. О, как мы уверены в том, что имеем, в нашей силе, в богатстве Эвенмера, оставленного позади. И вот теперь все это у нас отобрано! Я верю, что сам Господь назначил меня Хозяином. Я пошёл тем путём, который Он мне предназначил. Бриттл, явившись мне из царства мёртвых, сказал мне об этом. И вот теперь я обречён. Даскин крепко сжал руку брата и прошептал:
— Но тебе было дано величайшее знание — теперь ты знаешь о загробной жизни, о Царстве Небесном. Даже я укрепился в вере, узнав о вашей встрече, а ведь ты воочию видел Бриттла.
Картер невесело кивнул:
— Да. Я должен быть благодарен за это судьбе. И все же обещание жизни в лучшем мире не спасает меня от бед, выпавших в земной жизни. Неужели Господь позволит анархистам разрушить реальность? И если так, то не Его ли они орудия? Я понимаю, что это не так, но почему же Злу позволено существовать? Неужели оно победит нас, неужели всю Землю населят безмозглые механические рабы? Я кажусь себе ничтожеством, брат мой, я никогда так себя не чувствовал с тех пор, как стал Хозяином. Помоги мне!
Последние слова прозвучали, как вопль отчаяния, хотя и были произнесены шёпотом. У Картера дрожали руки, он не мог дышать, ему казалось, что душа покидает тело сквозь рану, огромную, словно вечность.
Даскин крепко обнял Картера.
— А как же твои Плащ и Меч?
Картер сжал в дрожащих пальцах рукоять меча, провёл другой рукой по ткани Дорожного Плаща. Страх постепенно отступил.
— Они по-прежнему со мной. Я чувствую их силу. Но, Даскин, разве ты не понимаешь? — Голос Картера срывался, он был готов кричать. — Я в ответе за Все!
— Нет, брат. Ты не прав. Не только на твоих, на
— Храбрый Даскин! Любимый мой брат! Ты идеалист, и я люблю тебя за это, но в мире столько ужасов, столько трудностей, столько страдания. И смерть, смерть повсюду. Порой я теряю веру.
— Как и все, — сказал Даскин. — Легко верить в Бога, когда мы сильны, но ещё легче положиться на Него, когда мы слабы. Анархисты не одолеют нас. Я верю в это всем сердцем.
Картер стал дышать ровнее. Он выпрямился и заставил себя улыбнуться.
— Если так, я буду черпать силы у тебя.
Оглянувшись, он понял, что из-за них весь отряд остановился. Архитекторы и гвардейцы переминались с ноги на ногу и делали вид, что озирают окрестности.
Картер вдохнул поглубже и окончательно овладел собой.
— Прошу прощения. Теперь со мной все в порядке. Это… Это трудно объяснить.
— Не сомневаюсь, лорд Андерсон, — отозвался Нункасл. — Но нам, людям военным, не пристало подслушивать, когда Хозяин говорит о своих высоких заботах. «Левой-правой» — вот что положено знать солдату. Вперёд, ребята.
— Есть, сэр, — дружным хором отозвались гвардейцы.
После трех часов пути по равнине отряд оказался посреди глубоких ущелий и высоких холмов, и Обманный Дом скрылся из виду. Высланные вперёд разведчики вскоре вернулись и сообщили, что на равнине — целое войско. Решив убедиться в этом лично, Картер и Нункасл забрались на холм и, осторожно выглянув, увидели множество шеренг мутантов, стоящих в темноте без фонарей и факелов. Они застыли, словно пугала на огороде, и не издавали ни звука — ни дать ни взять мертвецы.
— Вот куда они попадают, покидая Муммут Кетровиан, — проговорил Картер.
— Да их тут не сосчитать, — прошептал Нункасл. — С ума сойти. Тут ведь, поди, все население Муммута. Так, на глаз, тысяч тридцать пять. Нам сквозь их ряды не пробиться.
Они вернулись к отряду и рассказали об увиденном.
— Но почему они просто стоят и ничего не делают? — спросил Макмертри. — Это как-то… не по- человечески.
— А разве не такой должна быть совершённая армия? — пожал плечами Крейн. — Наверное, они готовы сколько угодно вот так стоять по стойке «смирно» в ожидании приказа. Интересно, они хотя бы едят?
— Я бы не стал называть их совершёнными, мистер Крейн, — укоризненно проговорил Макмертри.
— Я тоже, — согласился Нункасл. — По крайней мере до тех пор, пока не увижу их в бою. Что же до того, почему они торчат там на равнине, то вряд ли их выставили специально, чтобы они преграждали
