кому-то дорогу. Гораздо проще держать их здесь, чем в Доме.
После недолгого военного совета было решено обойти войско по ущельям. Это бы не только позволило пройти более скрытно. Судя по всему, такой путь давал возможность и сам Обманный Дом обойти, и подобраться к нему сзади. Нункасл выслал вперёд разведчиков.
Шли в безмолвии, размышляя о том, что успели узнать. Воздух был не таким холодным, как в коридорах скованного зимой Эвенмера, но в нем была какая-то зябкость, промозглость, пробиравшая до самой души, и от этого все становилось пустым и бессмысленным. Люди брели вперёд, медленно тянулись часы.
На привал остановились посреди кольца холмов, костра не разводили, молча поели, улеглись на раскатанные на земле одеяла и укрылись с головой, чтобы спрятаться от бесконечной пугающей Ночи. Ни разу в жизни Картеру не доводилось бывать в краях, где царило такое безмолвие: здесь не шуршали ночные зверьки, не дул ветер, не копошились насекомые. Когда он закрыл глаза, ему представилось, будто он навсегда проваливается во тьму, лишённый Слов Власти.
Два часа спустя Картер проснулся и, в тревоге встав, решил проверить, все ли в порядке с дозорными. Он медленно обошёл стоянку по кругу, останавливаясь возле каждого и обмениваясь с ними парой слов. В конце концов дошла очередь до капрала Говарда. Тот сидел на валуне, но завидев Хозяина, встал.
— Сиди, не вставай, — успокоил его Картер. — Я просто прогуливаюсь. Хочу заглянуть вон за те скалы. — И он указал на скопление камней неподалёку от стенки ущелья.
— Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь пошёл с вами, сэр.
— Не нужно. У меня есть Меч-Молния. К тому же я ненадолго. Надо пройтись, развеяться.
Он пошёл вперёд, пробираясь среди холодных камней. Картеру не хотелось пугать часового, но предчувствие опасности только усилилось, когда он обходил лагерь. Тихо и осторожно, как только мог, он обогнул скалы и поднялся вверх по стенке ущелья до узкого уступа. Отсюда лагерь был виден как на ладони. Странные особенности этого края проявлялись в том, что дальние объекты почему-то освещались лучше ближних, и потому Картер отлично видел спящих товарищей. Этот наблюдательный пункт оказался намного надёжнее, чем кольцо дозорных в непосредственной близости от лагеря. Решив, что нужно выставить посты подальше от стоянки, Картер уже был готов вернуться, но вдруг заметил тёмный силуэт, крадущийся к промежутку между двумя часовыми.
Сначала Картер подумал, что силуэт ему просто померещился, но, присмотревшись повнимательнее, понял, что фигура движется не к стоянке, а от неё. Дюйм за дюймом она удалялась от часовых и скользила к стене ущелья.
Не решившись крикнуть из опасения напугать дозорных. Картер осторожно двинулся по уступу. Однако по мере приближения к цели он все вернее терял её из виду, и когда, по идее, должен был настигнуть беглеца, тот попросту исчез. Картер был уже у самой стоянки, но вблизи не видел почти ничего. Прищурившись изо всех сил, он успел уловить краткую вспышку света возле входа в ущелье, но она угасла слишком быстро. Быть может, это игра воображения? Однако стоило Картеру взобраться повыше, он снова заметил вспышку.
Он был уже почти у края обрыва, когда из-под его ноги сорвались и со стуком посыпались вниз мелкие камешки. Таиться дальше было бесполезно. Картер рывком поднялся и успел заметить, как незнакомец, накрыв полой плаща сигнальный фонарь, нырнул за скалы.
Картер выхватил пистоль и бросился следом, но вскоре потерял тёмную фигуру среди камней. Он принялся обходить одну скалу за другой, но вдруг резко остановился.
— Какой же я идиот! Ведь я даю ему время возвратиться на место!
Картер бегом помчался по склону, забыв об осторожности. Подбежав к капралу Говарду, он рявкнул:
— Кто-нибудь проходил мимо тебя?
— Я никого не видел. Поднять остальных дозорных по тревоге?
— Нет. Оставайся на своём посту.
На стоянке Картер по очереди обошёл всех спящих, но не обнаружил ни одного брошенного одеяла. Тогда он разбудил Нункасла и все ему рассказал.
— Допросим дозорных, — решил лейтенант. — Плохи дела, если кто-то вот так может проникнуть на стоянку и уйти с неё без нашего ведома.
— Но все-таки, может быть, это был кто-то ещё, не из нашего отряда? — высказал предположение Картер. — Лазутчик анархистов, к примеру, который наткнулся на нас и решил дать сигнал своим?
— На войне случались вещи и более странные, однако я сомневаюсь. Вы ведь сказали, что он крался от лагеря. Самое простое объяснение чаще всего самое верное.
Опрос дозорных ничего не дал. Никто из них не видел, чтобы кто-то подбирался к стоянке или уходил от неё. Поскольку теперь анархистам стало известно местонахождение отряда, Картер и Нункасл разбудили всех и дали приказ трогаться.
Пошатываясь спросонья, люди направились в путь по ущелью. Картер погрузился в размышления. В детстве он был изгнан из Эвенмера из-за предательства. Теперь появился новый изменник. Обдумывая вариант за вариантом, он все более поддавался сомнениям и в конце концов пришёл к выводу, что изменником может оказаться кто угодно из его спутников. За открытостью и откровенностью Нункасла мог таиться изворотливый ум, за дружелюбием Грегори — продуманное предательство, за странными манерами Макмертри — тёмные махинации. Каждый из гвардейцев мог оказаться ловким конспиратором.
Мрачные мысли все более овладевали Картером, и наконец ему стало казаться, что против него ополчился весь мир. Только тогда, когда он представил, что его врагами являются Чант, Енох и даже Сара и Даскин, он словно очнулся — настолько абсурдными были его подозрения. Лейтенант Нункасл служил в гвардии Белого Крута более тридцати лет. Грегори спас Даскину жизнь во время сражения с гнолингами. Макмертри и Крейн были тем, кем были, — странноватыми пожилыми интеллигентами. Оставались гвардейцы, но все они были людьми верными и тщательно отобранными. Между тем, каким бы невероятным это ни казалось, один из них, видимо, поддался на посулы богатства и славы.
Ещё часа три Картер пытался решить, кто же из его спутников изменник, но так ничего и не придумал. Наконец Нункасл отдал приказ остановиться, поскольку люди уже спотыкались и падали от усталости. На привал устроились под уступом стены очередного ущелья. Дозорных выставили наверху, дабы они наблюдали за равниной. Картер и Нункасл также поднялись наверх, чтобы обозреть окрестности.
Простиравшееся перед ними плато тускло поблёскивало, напоминая поверхность оникса. На нем не было никого, кроме воинов-мутантов, чьи ряды заканчивались менее чем в сотне ярдов от края ущелья. Обманный Дом отсюда был виден лучше. В его окнах горели зеленые и золотые огни, издалека похожие на призрачные, ирреальные светильники. Очертания дома казались отнюдь не такими простыми и симметричными, как ожидал Картер. Изогнутые, искривлённые башни, казалось, вцепились в небо хищными когтями. Страшно было смотреть на этот чёрный дом. Он словно притягивал к себе, манил своей извращённостью, сверхъестественностью.
Внезапно со стороны дома послышался вопль, похожий одновременно на волчий вой и женский визг,
— Что за жуткий крик? — вздрогнув, спросил Нункасл.
— Не знаю, — покачал головой Картер. — Наверное, какой-то зверь, живущий у анархистов. Или дикое животное. Лейтенант, смотрите! Видите фигуру возле дома?
— Не вижу, господин.
— Слева! Вон там, видите — тень заслонила горящие окна!
На таком расстоянии и в такой темноте трудно было судить наверняка, но вроде бы действительно на фоне дома чернела зловещая тень — некое чудовище высотой в треть постройки. Страшилище расхаживало перед домом из стороны в сторону, словно цепной пёс.
— Так это, поди, собака сторожевая у анархистов? — прошептал Нункасл.
— Если так, то я не стал бы туда соваться с парадного входа, — сказал Картер. — Зверюга высотой не меньше десяти футов. Вот нам и ещё одно препятствие на пути, лейтенант.
— Верно, сэр. Велю ребятам глаз с этой твари не спускать, чтобы она к нам не подобралась. А попробует — поглядим, как ей свинец, по нутру ли придётся.
— Только в самом крайнем случае. Я не хочу выдавать нашего местонахождения.
— Я тоже, — кивнул Нункасл.
